Башни Полуночи

Фейли шла по лагерю, освещенному угасающим вечерним светом, направляясь к палатке снабжения. Перрин направил их группу вместе с разведчиками через врата в Кайриэн ; они должны были вернуться следующим утром. Перрин все еще размышлял о Белоплащниках. За прошедшие немногие дни, две армии обменялись несколькими письмами. Перрин, готовил почву для вторых, более формальных переговоров, в то время как Белоплащники настаивали на сражении. Фэйли отругала Перрина за то, что он ускользнул, чтобы встретиться с Белоплащниками без нее. Перрин позволил Илайасу и разведчикам айил следить за Белоплащниками, чтобы попробовать найти способ освободить их людей, но это вряд ли было реально. Это сработало в Двуречье, но тогда была только горстка пленных. Теперь были сотни. Перрину не удалось сладить с чувством вины. Что ж, Фейли придется поговорить с ним в ближайшее время. Она продолжала обход лагеря, обходя слева участок Майенцев, где высоко реяли знамена. Я должна буду занятся и этим тоже, подумала Фэйли, глядя на палатку Берелэйн. Слухи о ней и Перрине были проблематичными. Она подозревала, что Берелэйн могла пробовать кое-что в отсутствии Фэйли, но позвать его в свою палатку на ночь казалось слишком даже для нее. Следующие шаги Фэйли должна была предпринять очень осторожно. Ее муж, его люди, и его союзники находились в сомнительном равновесии. Фэйли пожалела, что не могла посоветоваться с матерью. Это потрясло ее, и она запнулась, остановившись на размокшей тропинке из желтой травы и грязи. О Свет!, подумала Фейли. Что это со мной? Два года тому назад, Фейли - тогда еще звавшаяся Зарине - сбежала из родного дома в Салдейе, чтобы стать Охотником за Рогом. Она взбунтовалась против своих обязанностей старшей, и подготовки, на которой настаивала ее мать. Она сбежала не потому, что ненавидела работу; нет, она показала, что может приспособиться ко всему, что от нее требуется. Так почему же она ушла? Отчасти, ради приключений. Но отчасти-- и это она признала только сейчас-- из-за всех этих ожиданий. В Салдэйе, ты всегда делаешь то, что от тебя ожидают. Никто не удивится, если ты просто исполняешь свои обязанности, даже если ты родственник самой королевы. И потому. . . она уехала. Не из-за того, что она ненавидела то, кем станет, а потому, что ненавидела кажущуюся неизбежность этого. Теперь она была здесь, используя все те навыки, на обучении которым настаивала ее мать. Этого было почти достаточно, чтобы рассмешить Фейли. Она могла сказать кучу вещей о лагере с одного взгляда. Им было необходимо найти немного хорошей кожи для сапожников в ближайшее время. С водой не было проблем, так как легкие порывы дождя частенько накрапывали последние несколько дней, но найти сухие дрова для костров было проблемно. Одна из групп беженцев - сборище бывших мокроземцев - гайшайн, смотревших на айильцев Перрина с открытой враждебностью - нуждается в присмотре. Проходя, она наблюдала, чтобы убедиться что в лагере надлежащие санитарные условия, и что солдаты способны позаботиться о себе. Некоторые люди проявляли предельную заботу о своих лошадях, зато забывали съесть что-нибудь полезное или по крайней мере безвредное. Не говоря уже об их привычке проводить полночи, сплетничая у привальных костров. Слуга бегом относил корзины очищенного картофеля к кастрюлям, которые медленно наполняли водой молодые женщины, носящие ее от ручья. Подмастерья подготавливали угли для жаренья, старшие повара смешивали специи в соусы, чтобы полить ими другие продукты - это был единственный способ придать вкус и аромат таким большим количествам приготовленного. Пожилые женщины — в лагере их было несколько — прошаркали мимо, согнувшись,с легкими плетеными корзинами, полными ягод и трав, крепко держа их в тонких руках, их шали колыхались, когда они переговаривались надтреснутыми голосами. Солдаты спешили туда сюда, неся дичь. Мальчики, уже не дети, но еще не мужчины, собирали веточки на трут, она прошла мимо их небольшого отряда, охваченного испугом от пойманных пауков. Это было буйство сосуществующих путаницы и порядка, подобно двум сторонам одной монеты. Странно, как хорошо Фейли приноровилась к этому. Оглядываясь на себя на несколько лишь лет назад, она с удивлением осознала, что видит испорченного, эгоистичного ребенка. Покинула Пограничные Земли, чтобы стать Охотником за Рогом? Она отринула обязанности, дом и семью. О чем она думала? Она прошла женщин перемалывающих зерно, затем обошла свежую партию дикого лука на одеяле рядом с ними, ждущего очереди попасть в суп. Она была рада, что уехала и встретила Перрина, но это не может быть оправданием ее действий. Поморщившись, она вспомнила, как заставляла Перрина идти по Путям в темноте, в одиночку. Она даже не вспомнила, что он там сделал такого, взбесившего ее, хотя ему в этом она бы никогда не призналась. Ее мать однажды назвала ее избалованной, и была права. Мать также настаивала, чтобы Фейли научилась управлять имением, и все это время Фейли мечтала выйти замуж за Охотника за Рогом и провести свою жизнь подальше от армий и скучных обязанностей дворян. "Да благословит тебя Свет, Мама!", подумала Фейли. Что бы она или Перрин делали без этого опыта? Без обучения ее матери Фейли была бы бесполезна. Управление всем лагерем легло бы на плечи Аравин. Хотя женщина и была экономкой в лагере Перрина, ее способностей, скорее всего, не хватило бы ,чтобы самостоятельно управлять всем этим. От нее этого и не ожидали Фейли добралась наконец до расположения интенданта, небольшой палатки в самом центре ям для стряпни. Ветерок доносил смесь ароматов: вытапливаемого над огнем жира, кипящего картофеля, перченых соусов, приправленных чесноком, сырого, липкого запаха картофельных очистков, которые отдавали немногочисленному стаду или боровам, которых им удалось вывезти из Мейдена. Интендант, Бавин Рокшоу, был бледнолицым кайриенцем с белыми прядями, пестревшими в его каштановых с проседью волосах, похожих на мех пса-полукровки. Он напоминал веретено, с тощими руками, ногами и грудью, и почти совершенно круглым животиком. Он, очевидно, был интендантом еще в Айилскую кампанию, и был экспертом — таким же мастером своего дела в снабжении, как бригадир плотников - в работе с деревом. Это, конечно, означало, что он был мастером брать взятки. Когда он увидел Фейли, он усмехнулся и чопорно поклонился, достаточно для формального приветствия, но без настроения. "Я - простой солдат, выполняющий свои обязанности," говорил его поклон. "Леди Фэйли!" воскликнул он, махая рукой нескольким из своих служащих. "Я полагаю, Вы здесь, чтобы просмотреть счетные книги?" "Да, Бавин," сказала она, хотя и знала, что не найдет в них ничего подозрительного. Он был слишком осторожен. Однако, она небрежным жестом принялась за документы. Один из мужчин принес ей табурет, другой стол, на котором разместились счетные книги, и еще один чашку чая. На нее произвело впечатление то, как искусно согласовывались между собой столбцы цифр. Ее мать объясняла как-то, что часто интендант делает много беспорядочных примечаний, ссылаясь на другие страницы или другие счетные книги, разделяя различные типы поставок в различные книги, все, чтобы было труднее отследить то, что происходит. Командир, сбитый с толку этими примечаниями, предполагал, что интендант знает,что делает. Здесь не было ничего подобного. Какие бы уловки в подсчетах ни использовал Бавин,чтобы скрыть свое воровство, они не были сверхестественными. И он воровал, или по крайней мере творчески скупо распределял продовольствие. Это было неизбежно. Большинство интендантов действительно не считало это воровством; он отвечал за снабжение, и этим было все сказано. "Как это странно", заметила Фейли, пролистав записи. "Странное совпадение". "Что, миледи?" спросил Бавин. "Хм? О, ничего. Просто лагерь Торвена Рикшена получал свою еду каждый вечер на добрый час раньше, чем другие. Я уверена это просто случайность." Бавин смутился. "Несомненно, миледи." Она продолжала листать счётные книги. Торвен Рикшан был кайриэнским лордом, и был поставлен во главе одного из двадцати лагерей беженцев. У него в лагере было обычно собиралось большое количество дворян. Аравайн довела это до сведения Фэйли; она не была уверена, что Торвен дал, чтобы получить поставки еды быстрее, но он не будет больше это делать. Другие лагеря могли бы почувствовать, что Перрин ставил одних выше других. "Да," сказала Фэйли посмеиваясь. "Просто совпадение. Такое иногда случается в столь большом лагере. Да ведь только на днях Варкел Тис жаловался мне, что он подал прошение о холсте, чтобы восстановить порванные палатки, и ждет холст почти неделю. Все же я знаю, к слову, что Софи Моратон порвала свою палатку во время перехода, но восстановили ее в тот же вечер." Бавин молчал. Фэйли не собиралась судить его. Ее мать предостерегала, что хороший интендант был слишком ценен, чтобы бросать его в тюрьму, особенно когда заменивший его человек не будет опытнее, и так же будет все портить. Задача Фэйли состояла не в том, чтобы выставить или смутить Бавина. Она должна была заставить его волноваться достаточно, чтобы он контролировал себя. "Возможно, Вы можете сделать что-то чтобы исправить это, Бавин," сказала она, закрывая счётную книгу. "Я не люблю обременять Вас глупыми вопросами, но проблемы не должны достигнуть ушей моего мужа. Вы знаете, как он тогда разгневается." На самом деле для Перрина причинить вред другому человеку было как Фэйли взмахнуть руками и полететь. Но лагерь не видел это в таком свете. Они слышали о ярости Перрина в сражении, наряду со случающимися время от времени спорами с ней - спровоцированными Фэйли, так что они могли иметь соотвествующее мнение и предполагали, что у него ужасный нрав. Это было хорошо, пока они также думали о нем как о великодушном и добром. Защитник своих людей, но полный гнева на тех, кто обманывал его. Она встала со стула, отдавая все записи одному из слуг-- мужчине с кудрявыми волосами и следами чернил на пальцах и жакете. Она улыбнулась Бавину и покинула площадку с запасами. Фейли с негодованием заметила, что пучки дикого лука позади мгновенно испортились с тех пор, как она взглянула на них в предыдущий раз; их стебли истощились и стали разлагаться так, как если бы они гнили под солнцем неделями. В лагере продукты стали портиться относительно недавно, но если верить отчетам, за его пределами подобное происходило гораздо чаще. Было сложно сказать который час-- все небо было затянуто облаками, но темнеющий горизонт подсказывал, что ее время встретиться с Перрином пришло. Фейли улыбнулась. Ее мать всегда предупреждала, что с ней будет, что ее ожидает, и Фейли боялась, что будет жить как в ловушке. Но Дэйра никогда не говорила сколько в этом будет удовольствия. Перрин все менял. Быть связанной с ним, совсем не означало быть пойманной в ловушку. Перрин смотрел на север, поставив ногу на упавшее дерево. С вершины холма ему открывалась вся равнина вплоть до гор Стена Гарена, возвышавшихся словно пальцы заснувшего гиганта. Он открыл свои мысли, ища волков. Они были далеко, так, что он их почти не чувствовал. Волки сторонились больших скоплений людей. За его спиной раскинулся лагерь, с факелами мерцающими вдоль всей границы. Склон холма был достаточно далеко, чтобы быть укромным, но недостаточно, чтобы считаться безлюдным. Он не был уверен, зачем Фейли захотела встретиться здесь с наступлением сумерек. Она пахла взволнованно, поэтому он не стал любопытствовать. Женщины любят секреты. Он услышал, как фейли поднималась по холму, тихо ступая по влажной траве. Она умела быть тихой,- не так как Илайас или кто-то из аийл, но лучше чем кто-либо мог подумать.