Башни в огне

– Посмотри на эти шалашики – и ты увидишь зародыш города,– говорил ему Ихневмон, хватая за тунику с такой яростью, что чуть не свалил мальчишку в воду,– То же самое, что в ватаге Лика – зародыш государства.

Почти все жители вышли встретить их экспедицию. За эти дни они успели соскучиться по-новостями. Командовала ими мать Агры, всё такая же сухая и с траурными маками в волосах.

– Удалось ли победить врагов?– спросила она.

– Враги не явились,– признался Лик,– А наши друзья сказали, что они нам не друзьям. Но трофеи есть.

И продемонстрировал мешок с головой Кадуита. Он собирался показать и саму голову, но одного взгляда на частично обглоданный муравьями череп оказалось достаточно. Будь голова целой, она бы смотрелась жутко. Успей муравья доесть плоть – голый черп бы выглядел достойным трофеем..

А сейчас она смотрелась просто отвратительно. Для триумфа такое не годится.

Жители всё поняли. Известие о недолгом правлении Кадуита уже до них дошло.

– Лик заберёт её себе, чтобы сделать чашу,– пояснил Дандалид.

– Он собирается и дальше путешествовать,– вступил его брат-близнец.

– В пути он может оказаться в других местах, где живут скифы,– продолжал Дандалид,– И если будут устраивать пир и пускать круговую чашу, он тоже сможет там пить и есть.

– Потому что покажет голову убитого врага!

– И он сможет рассказать им про нас, про наш посёлок, наши дела, наши подвиги!

– Про то, как мы воевали с деревней, что под оливами.

– И как падала Калимена под ударом скифского царя.

– Ихневмон!– не выдержал на этом месте Лик,– Что ты устроил? Что ты им наболтал? Из-за тебя ребята превращаются в политиков.

Но было поздно. Всех заинтересовали известия о Калимене. Лику пришлось рассказывать.

Он сразу предупредил, что не видел падения и может только предполагать. Но описание возможной осады и штурма так его увлекло, что они с ребятами даже вылепили из песка на прибрежном пляже что-то вроде калименской оборонительной стены и показали, разложив камешки, как Палак встанет рядом лагерем и куда ударит во время штурма.

– Царь Палак, конечно, хуже собаки,– сказала жрица,– Но как ловко он захватывает города! Нам со времён царя Атея и не снились такие победы. Я уж думала, нет в степи нормальных воинов, все разбрелись и служат наёмниками в чужих землях.

– Ничего хорошего в этом нет,– огрызнулся Маес,– Справится с городами – и за вас возьмётся. Думаете, он простит нам побоище, которое мы ему здесь устроили?

– А вот царь Танай дошёл до южной страны Кеми…– заметили в задних рядах.

– Дошёл,– вместо Лика ответил Маес,– А ещё до этого Везосис из той самой страны Кеми дошёл до наших берегов. Древние люди были крепче и выносливей. чем мы, они легко переносили такие походы, и могли за одну ночь оплодотворить шестьдесят девиц. Но ты сам посмотри – и Танай, и Везосис вели войны с отдаленными народами, а не с соседями. И победы им было достаточно. Потому что искали они не власти себе, а славы своим народам! А теперь сравни с тем, что царь Палак делает. Одних порабощает, других огнём жжёт.

– Но Каллиопу он освободил,– напомнил Савлий, и на его глаза словно опустилась дымка.

– А ты женщинам верь побольше!– оборвал его Лик.

19

На корабле нашлись лепёшки, а Ихневмон раздобыл в посёлке козий сыр. Еловрит удивился.

– У вас бывает сыр?– спросил мальчик, с удивлением разглядывая твёрдые белые шарики.

– В этих местах не может не быть сыра,– заметил Ихневмон,– Есть коровы, козы, кобылицы. Значит, молока много. А из молока делают сыр. Кстати, хорошо ещё стебель сельдерея положить, чтобы хрустело.

– Но я ничего про сыр не слышал!

– В том, что ты про него не слышал, виноваты купцы, а не сыроделы,– назидательно прознёс Ихневмон.– Это они донесли до всех четырёх сторон света славу колонской смолы, гирканских мечей и массагетской краски для одежды.

К ним подошёл и Лик. Он не мог отделаться от беспокойства за неожиданного гостя. Теперь посёлок казался ему бестолковым и взъерошенным, словно необузданный конь, что только что прискакал из степи.

Еловрит повернул к нему голову и произнёс, не меняя серьёзного выражения лица.

– Это самый счастливый день в моей жизни. Никогда ещё так не веселился.

Лик всё равно чувствовал себя неловко.

– Здесь, среди скифов, другие обычаи. Тебе придётся привыкать.

– В Скифии весело,– с уверенностью заявил Еловрит,– Я пока не знаю вашего языка, но я бы хотел у вас пожить. Про вас много пишут элегические поэты нового стиля. Охотился бы на туров, стрелял из лука, занимался любовью в телегах, одаривал идолы в центре деревни, рисовал на кварце…

– Что?– Лик почувствовал себя, как в детстве, когда ещё толком не знал гераклейского наречия.

– На кварце! Ты видел когда-нибудь кварц?

– Нет. Это зверь какой-то?

– Это минерал. Впрочем, неважно. Со жрецами я бы общался, но всё равно уходил бы в дружину.

– Ты всё-таки определись,– серьёзно сказал Лик,– В энарии или в дружину. На энария надо десять лет учиться. И ты не подойдёшь.

Еловрит нахмурился.

– Ты думаешь, я их науку не освою?

– Науку может быть и освоишь. Но ты даже сейчас недостаточно похож на девочку.