Башня

– Да у него был конфликт с местными ингушами. Они ему обещали голову отрезать.

– Очень интересно, – сказал Иван. – А расскажите-ка, Доктор, поподробнее.

– А чего рассказывать? Чеченец – феодал. Да он не один – целый клан. У них угодья, ферма, лесопилка. Как водится – торговля левой водкой, наркотой… Рабы.

– Рабы? – переспросил Иван.

– Рабы, – подтвердил Доктор. – У них это непременно. Поместье что твоя крепость, с властями все схвачено.

– А что ингуши?

– У ингушей тоже клан – шесть братьев их здесь обосновались. Бизнес большой: кафе, магазины, лесопилка, левая водка и, конечно, наркота…

Иван затянулся, спросил:

– У ингушей тоже рабы?

– А как же? У них у всех – рабы.

– Это точно, – процедил Иван. И замолчал. Стиснул зубы и замолчал.

…Палило горячее вайнахское солнце. Рота ДШБ вошла в аул. Аул был родиной одного из полевых командиров. Как докладывала разведка, этот полевой командир довольно часто здесь появлялся… Последние радиоперехваты позволяли предположить, что он и сейчас может находиться дома. Впрочем, это могло быть дезой. Такое уже не раз бывало. Так или иначе, но было принято решение провести зачистку… Палило солнце. Лейтенант Петров шел по главной улице богатого, почти не тронутого войной села. Аул казался вымершим – не видно ни людей, ни животных. Только псы рычали из-за заборов… И в любой момент могла начаться стрельба.

Для Ивана это была первая реальная боевая операция. Он запомнил ее в мельчайших подробностях – запомнил пот, стекающий по ложбинке позвоночника, пыль и запах нагретого на солнце автомата… и разлитое в воздухе напряжение запомнил.

Ни полевого командира, ни его бойцов в ауле не обнаружили. Командир роты, капитан Кравцов, сказал тогда:

– Похоже, предупредили их.

Иван спросил:

– Почему вы так думаете, товарищ капитан? Покусывая сухими губами травинку, ротный ответил:

– А потому, Ваня, я так думаю, что рабов не вижу… Считай, в каждом доме есть зиндан для рабов, а людей нету. Увели они рабов-то, спрятали.

Действительно, почти в каждом доме были каморки с крепкими дверями, запираемые снаружи на замок. Кое-где – цепи. Были и другие признаки пребывания человека. Вот только самих людей не было.

И все-таки в одном из домов нашли русского старика… Иван навсегда запомнил затравленные глаза этого человека. Хозяин-чеченец, крепкий бородатый дядька лет шестидесяти, сказал про него: работник мой. Пришел ко мне год назад – голодный, больной, без документов. Попросил: возьми, хозяин, на работу меня. Я пожалел, взял. Ему тут хорошо. Он живет вместе с моими собаками, кушает с ними. Ему хорошо… Так, Полкан?

«Полкан» ответил: так, хозяин, – и отвел взгляд.

«Полкана» они забрали с собой. Сперва он молчал, замкнувшись. Ему налили водки. Он выпил и заговорил: