Башня

– Что ты понимаешь, а? Уилл Гиддингс тоже не верит, что изменения подписал Вильсон, и Бен Колдуэлл тоже.

– А чему верите вы, дорогой тесть?

В кабинете повисла мертвая тишина. Макгроу уставился на свои руки, неподвижно лежавшие на столе.

– Я думаю, что ты сам вырыл себе яму. – Теперь он глядел Саймону прямо в лицо. – Я думаю, что ты или жулик, или болван. У тебя роман с его женой...

– Это тебе Патти сказала?

Макгроу сидел молча, по-прежнему глядя на него.

– Ладно, – через минуту сказал Поль. – Это правда. – Он развел руками. – Ты этого не понимаешь.

– Не понимаю. И не прощаю.

Теперь в нем неудержимо поднималась слепая ярость:

– Я старомодный тупой работяга, а ты молодой, ловкий, образованный, из хорошей семьи и все такое, но при этом в тебе что-то гниет и воняет как падаль, что долго лежит на солнце.

– Выбирай выражения, я уже от тебя понаслушался...

– Ты еще вообще ничего не слышал, – сказал Макгроу. – Если посмеешь встать, пока я не кончу, я тебе голову оторву.

Он замолчал. Было слышно только его тяжелое дыхание. Он с трудом заставил себя не кричать:

– Зачем Нату Вильсону затевать эти изменения? Объясни мне. Он с них ничего не имеет. Он архитектор. Он и Бен Колдуэлл. Разумеется, главный Бен, но это ничего не меняет. Они оба утвердили проект электрооборудования, сделанный Льюисом. Зачем же Вильсону что-то менять?

Саймон сидел молча. Ему хотелось встать и уйти, но он боялся. Старик за столом внушал ему страх, и как Поль говорил Зиб, потому что он не просто угрожал, он на самом деле был способен прибегнуть к физической расправе.

– Я задал тебе вопрос, – сказал Макгроу.

– Ты задал мне их несколько.

– Тогда отвечай на все.

Саймон глубоко вздохнул:

– Нат Вильсон – выскочка.

 — Что ты, черт возьми, хочешь сказать?

– Он меня терпеть не может.

Макгроу нахмурился:

– Почему? Потому что ты спишь с его женой, так что ли?

Саймон кивнул. Он решил, что будет лучше ничего не говорить.

 – Я этому не верю, – сказал Макгроу. – Я его знаю. Если бы он знал о том, что ты вытворяешь за его спиной, то скорей всего он бы поговорил с тобой напрямую и лишил бы твою рекламную улыбку парочки зубов. Это...

– И он крутит с Патти, – сказал Поль.

Макгроу открыл, потом закрыл рот, но тут у него отвисла челюсть. Он попытался справиться с этим, однако рот продолжал открываться и закрываться, хотя из него не вылетало ни звука. Кровь отлила у него от лица. Макгроу начал лихорадочно хватать ртом воздух, но это не помогало Глаза у него вылезли из орбит. Он попытался поднять руку, но не смог и бессильно осел на кресле, все еще хватая ртом воздух, как рыба, вытащенная из воды.

Поль быстро встал, мгновение постоял в нерешительности, потом подбежал к дверям, распахнул их и крикнул Лауре:

– Немедленно вызывайте «скорую». По-моему, у него сердечный приступ.

Возвращаясь после обеда с губернатором к себе в контору на Пайн-стрит, Гровер Фрэзи взял такси. Он знал Армитейджа давно и считал, что они, как обычно говорят, добрые друзья. Но в кругах губернатора, так же как и в кругах Фрэди, дружба была скорее красивым термином, не имевшим ничего общего с бизнесом. У бизнеса свои законы. И точка.

Если кто-то своим успехом принес вам пользу, вы на его стороне, если неудачу – нет.

Но он еще не потерпел неудачу. Пока нет. Однако в обозримом будущем его Башня будет зиять пустотой. В этом все дело.

Это можно свалить на общий застой в бизнесе или на власти в Вашингтоне с их политикой: шаг вперед – два шага назад. Но перекладыванием вины на других дела не по правишь. Объяснения помогают редко, и сегодня за обедом объяснения нисколько не изменили точку зрения губернатора.

– Вы сегодня на виду, Гровер, – сказал губернатор, – а таким достаются не только розы, но и шипы. Мне это знакомо.

Он размешивал в кофе сахар, кисло улыбаясь и наблюдая, как кружится жидкость. Наконец поднял голову:

– Насколько плохи наши дела? Назовите мне несколько цифр.

Он не отрывал взгляда от Гровера.

Фрэзи назвал ему цифры: процент сданных помещений, перспективы на новые арендные договоры, нынешние и предполагаемые доходы минус основные расходы по эксплуатации и текущие расходы. Неутешительные цифры.

– Но это ненадолго, – уверял он.

– Черта лысого, ненадолго! – Губернатор не повышал голос, но в нем зазвучал новый тон. – Безработица не снижается, инфляция нарастает. Я бы не сказал, что существует возможность кризиса на уровне тридцатых годов, но и не сказал бы что ни с того ни с сего все вдруг изменится, особенно в больших городах.

– Боб Рамсей...

– Боб Рамсей слышит голоса свыше. Я удивляюсь, почему бы ему давно уже не спуститься с ближайшей горы с новыми десятью заповедями. Он рассчитывает заставить весь штат работать на его город, но из этого ничего не выйдет. Он думает, что конгресс ляжет на спину, засучив лапками в воздухе от радости, что может дать ему карт-бланш, но этого тоже не будет.

Фрэзи в глубине души придерживался того же мнения, но ничего не сказал.