Башня Драконьей Кости

- Могу ли я чем помочь, Ваше Почтение? Я всегда к Вашим услугам и готов исполнить любой Ваш приказ! Что прикажете делать?

- Для начала объяснить, чего ты так сразу преобразился? - автоматически спросил я.

- Я был создан для того, чтоб служить создателями и выполнять любой их приказ, а каждый сын и каждая дочь той, что люди зовут Латакия - создатель.

- То есть мы с Гобом можем войти?

- Создатели вольны делать все, что пожелают, а я обязан исполнять любой их приказ.

- А ты не думаешь, что я мог украсть эту карту, например? - совсем уже обнаглел я, хотя сразу же, по смешку Гоба за спиной, догадался, что сморозил какую-то глупость.

- Лишь тот, кого Латакия признала своим приемным сыном, может увидеть пятую карту, и лишь тот, кому он захочет ее показать.

- Ну надо же! - покачал головой я. - А я и не думал! Ладно, скажи мне, страж, как нам найти ключ? От Башни Драконьей Кости?

- Ключ хранят создатели, их опочивальня на вершине той башни, что окружают эти стены.

- Ого! Высоко подниматься! - горько заметил я, и уже направился к воротам, когда Зверь предложил:

- Позволено ли будет мне предложить свою помощь? Я могу доставить вас прямо в покои создателей, а когда вы заберете то, за чем пришли, вернуть обратно?

- Дерзай! - рискнул я, и мы с Гобом в тот же миг взлетели.

Я почему-то вообразил, что Зверь или сразу нас "телепортирует", или ухватит в лапы, как Кинг-Конг, и полезет вверх по стенам. Но он вместо этого решил доставить нам с Гобом удовольствие почувствовать себя птицами, мы за несколько секунд вознеслись над стенами, а еще через несколько долетели до самого верха башни и пролетели прямо через стену внутрь. И никаких перегрузок, одно слово - магия. Хотя никакой магии-то я и не почувствовал.

Зал, где мы с Гобом оказались, был похож не на опочивальню, а на какое-то святилище. Глупо, конечно, было представлять богов спящими в кроватях, но я думал, что увижу нечто более внушительное, чем большая комната, вдоль стен которой было расположено тридцать шесть статуй. Очень похожих на картинки с карт или статуи в зале Совета Латакии, но только еще более условных. В этих фигурах только угадывалось, что это изображения существ, а не просто камни. Хотя, странное дело. Так происходило, когда на них смотришь прямо. А стоило отвести взгляд, как в боковом зрении они сразу же "оживали", и даже как будто бы иногда шевелились, хоть ничем иным, кроме обмана зрения, это быть не могло.

И нигде никакого следа ключа. Может, конечно, он был припрятан под какой-то из статуй, но что-то я сомневаюсь, что найдется бог, согласившийся спрятать древний артефакт у себя под задницей. Однако мы явно пришли туда, куда надо, да и Зверь это подтвердил. Оставалось лишь разгадать последнюю загадку.

- Гоб, дай какой-нибудь совет! - попросил я. - У тебя всегда умные мысли вовремя появляются! Я бы даже не догадался, что со Зверем можно поговорить и попросить помочь.

- Так почему бы и сейчас тебе не сделать то же самое? - ухмыльнувшись, спросил Гоб.

А действительно, почему бы нет? Потому что я не привык со статуями разговаривать? Так я и с чудовищами разговаривать не привык, и с гоблинами, если честно, до недавнего времени тоже. Что именно говорить - я не знал, а потому решил рассказать все, как есть.

- Боги! - начал я. - Вы выбрали меня, и я старался делать все, чтоб быть достойным вашего выбора.

- Эрэц Ахтарил, "Грозный Путник", - обратился я к тому, кто больше всего походил на человека с котомкой за плечами, - я никогда не останавливался, а всегда шел вперед. Мои ноги всегда были легки, и даже когда грозили мне беды - я все равно куда-то шел. Мы с тобой близкие души, мне тоже никогда не сиделось на месте, я всегда стремился туда, где еще не был. Трижды пересекал я Латакию, бродил я по лесам и равнинам, городам и замкам, бывал в Пограничье и в Хонери. Но куда бы я ни шел, я всегда знал, что мой родной дом - дорога, и вечное странствие - моя судьба.

- Эрэц Лихалим, "Высокий Висельник", - обратился я к другому, - в своем пути немало смертей я встретил, но всегда осторожен был, и удалось мне избежать смерти своей. Я никогда не пытался повернуть, уйти от судьбы, но и в петлю не лез добровольно, а беды все не унынием, а весельем, как и ты, встречал. Я не испугался тебя, не стал уходить от того, что неизбежно, но и беду никогда на себя не кликал, хоть и ставил меня пусть перед тяжелым выбором. Я верно его делал, и не жалею о своих поступках, потому что петля шею труса любит, а смелый всегда выход найдет.