Башня Драконьей Кости

Меня тогда не поняли. То есть тут знали, что такое благотворительность, но относились к ней так же, как и в моем мире - как к подачкам, которые богатые делают для вида бедным, чтоб те не очень завидовали. Но я взялся за дело всерьез.

Как и под самым красивым одеянием может прятаться черная душа человека, так и в Хонери хватало мест, которые никто и никогда не назвал бы "прекрасными". Кварталы нищеты, кварталы покосившихся зданий и вонючих помоев. Их в Хонери было мало, они были спрятаны на задворках, но я уже жил тут достаточно долго, чтоб знать о них.

Туда я и направился. Даже не совсем туда - в конкретное здание, которое местные жители называли просто - Приют. Именно так, с большой буквы. Это было очень специфическое учреждение, даже не госпиталь, а именно что приют, другого слова и не подберешь. Туда попадали те, кто умирал, от болезни или от старости. Это было место, где людям смягчали последние дни их жизни. Тут не было врачей, потому что те, кому они могли еще помочь, сюда не попадали. Тот же Приют отвечал и за похороны, он должен был следить, чтоб все умершие были приданы земле или сожжены, право на выбор давалось каждому в зависимости от его веры и убеждений.

Для моих целей Приют был просто идеальной находкой, мне несказанно повезло, что тут такая организация существовала. Я тогда пришел к заведующему этим муниципальным заведением, и сказал, что я, такой-то такой-то, хочу взять весь Приют под свою опеку, и лично превратить жизнь каждого умирающего в пусть и короткую, но сказку. Взамен не требую ничего, кроме права с ним поговорить. Я тогда не ставил никаких условий, ничего не хотел для себя, потому моему предложению хоть и удивились, но возражать не стали. Еще бы. Кто же захочет добровольно от денег отказаться?

Когда я впервые зашел в палаты к умирающим, мне стало немного не по себе. Озноб пробил, настолько тут была удручающая обстановка. Старики с впавшими губами, еще молодые люди со следами неизлечимых болезней, даже дети - они все прекрасно понимали, что умирают, и эти последние дни их жизни были полны секундами тягостного ожидания неизбежного.

И тогда я заговорил. Сначала со всеми сразу, потом с каждым по отдельности. Я совершенно не помню, что тогда сказал. Это было как в думке, как в тумане. Слова сами лились из моих уст, и я верил в то, что говорил. Я действительно хотел помочь этим людям. Я подходил к каждому из них, и спрашивал: "какое твое самое сокровенное желание, скажи, и я исполню его!" Мне не верили, даже умирающие люди не могли поверить, что в мире существует истинное благородство. Но я был убедителен, и они, постепенно, стали делиться своими секретами. Они были самые разные, но были у всех. Кто-то мечтал попробовать шоколада. Кто-то мечтал увидать дальние края. А один старик попросил сущую мелочь - он хотел перед смертью увидеть, "хоть одним глазом", свою дочь, которую он потерял несколько десятков лет назад.

Я всем пообещал, что исполню их желания. И я действительно это сделал. Те дни, пожалуй, были самыми тяжелыми днями в моей жизни. Ни до, ни после ничего подобного со мной не происходило, я просто горел, я метался по городу, я думал и фантазировал. С такими мечтами, как шоколад, пусть он в Латакии и стоил дороже золота, было просто. Я его просто купил. С дальними краями было сложнее - я нанял аршаина, который объездил всю Латакию и владел в совершенстве мастерством иллюзии, и за большие деньги уговорил его подарить умирающему мальчику сказку. Но самым тяжелым было найти дочь старика. Я понимал, что я не успеваю. Человек, про которого неизвестно ничего, кроме имени и имени отца, потерянный где-то в Латакии - иголка в стогу сена. Но мне огромную помощь оказал Хомарп, он счел такой благородный поступок достойным своего вмешательства, и через своих знакомых в магистрате мы смогли найти эту дочь, которая уже сама была бабушкой. Хомарп, кстати, был единственным, кого мой благотворительный порыв не удивил, а лишь порадовал. "Ты хороший человек, Моше", - сказал он.

Это было чудо - но я успел. Я исполнил все просьбы до того, как умерли те, кто это просил. Многим я подарил счастье последних часов их жизни, тот же старик не только увидел свою дочь, а и внуков с правнуками, узнав перед смертью, что его "малютка" поднялась из трущоб, став женой одного из самых видных аристократов Хонери. А как несказанно был счастлив мальчишка, который наконец попробовал загадочный шоколад, о котором он всю жизнь мечтал…

Когда меня спрашивали, что я хочу за свою помощь, я отвечал так. "Я грешный человек. Я много нехороших поступков совершил в своей жизни, и теперь я чувствую в себе порыв совершать добро. Мне ничего взамен не надо. Лишь прошу об одном. Когда будешь умирать - вспомни обо мне, подумай, что ты готов посвятить мне свою смерть. Тогда, быть может, на небесах услышат этот порыв души, и хотя бы часть моих грехов будет прощена".