Башня духов

— Да нет, вы спрашивайте, вам так легче. Это тогда казалось, будто кончено, потом нашлись новые цели и планы. И у вас найдутся. Может, они и не заменят былого, но наполнят существования смыслом.

— Но вы ведь до сих пор помните! — с жаром возразила я.

— Конечно, помню. Я ничего не говорил о забвении, оно, увы, только на словах, но если не сидишь в собственной клетке, проще. У меня тоже была кандидатская степень, свежая, года не прошло. Была невеста, были планы, были люди, которых надлежало спасти, и тот день. Ничего, нужно просто осознать, что ничего не изменишь.

— Невеста, неужели она вас бросила?

Я заочно ненавидела ту стерву. Кристоф как никогда тогда нуждался в поддержке, а она смалодушничала, ударила лежачего!

— Нет, я сам это сделал. Письмом из лазарета. Незачем портить чужую жизнь.

— А потом, неужели она не пыталась поговорить?

— Вы сейчас хотите говорить? — усмехнулся Кристоф. — Вот и я не хотел. Нет, не жалею. Она бы только мучилась. Да и я заодно.

— Но она вас любила, как же вы могли её бросить! — щёки пылали, от вина стало жарко.

— Вот поэтому и бросил. Зачем ей, молодой, красивой, калека? Приехала даже, помню, видимо, чтобы поговорить, но меньше всего на свете хотелось видеть её. Я и не видел, велел целителю не пускать, даже пригрозил чем-то. Не помню уже чем. Плакала наверняка, но, повторю, я не жалею. Она сейчас, безусловно, замужем, дети, любящий муж… Вы меня двадцать лет назад не знали, Камилла бы не выдержала. Загнал бы её в гроб. И хватит об этом, Рената, я и сейчас точно так же поступил бы.

— Но вы лишили её права выбора!

— Увечный маг хуже обычного увечного человека. Мы гораздо злобнее и капризнее, ненавидим мир за то, что лишись необходимого, как воздух, колдовства. И прежде всего ненавидим друзей и близких. Ничего страшного, были и у меня радости в жизни. Опять же вторая кандидатская, наука, башня, местные маги… Не всё так плохо, не жалейте. Ни в коем случае не жалейте, Рената, — уже другим, жёстким тоном повторил Кристоф. — Вы этого не принимаете, и я не приму.

— Это жестоко! — всхлипнула я.

Конец фразы утонул в рыданиях. Чтобы унять их, потянулась за бутылкой и чуть не опрокинула бокал.

— Она… она ждала, приехала, не побоялась нечисти, а вы!.. Эрно тоже говорил всякую чушь о том, что я должна забыть, что это неправильно. Сказать, кто вы после этого? Сказать, как 'хорошо' пришлось вашей Камилле? Да лучше б вы умерли!

Я не хотела, но выпитое крепкое вино делало своё дело.

Новый бокал — и новые откровения. Делала очередной глоток и обвиняла, плакалась, ругалась, в конце концов, и вовсе обозвала мужиков бесчувственными скотами, которые привыкли всё решать за двоих, но думают только о себе. А Кристоф слушал и молчал. Он подложил под поясницу диванную подушку и замер. К креплёному больше не притронулся, даже первый бокал не допил. Ох, берегини, значит, я одна почти всю бутылку осушила, там на самом донышке осталось…

— Белладонны на пять капель больше надо было, — наконец сказал Кристоф и осторожно, чтобы не потревожить раны, поменял положение тела.

— Извините, — хлюпнула носом и отвернулась. Так стыдно стало. Интендант помочь хотел, а я помоями облила, поковырялась тупым ножом в ране, хотя до этого себе слово давала этого не делать.

— Ничего, это у вас нервное. Мёд возьмите в кладовой. Она под лестницей, на щеколду запирается. Ложка и блюдце на кухне. Можно не мыть. Вам сладкое сейчас полезно.

Попробовала отказаться, но Кристоф пригрозил, что сам встанет и принесёт. Я воспротивилась, встала и, тут же покачнувшись, едва не расшибла нос о подлокотник. Интендант устало улыбнулся и авторитетно заявил:

— Пить не умеете, но душевному здоровью на пользу. Ладно, принесу сам, а то разобьёте. И ветчину ешьте, а то стошнит.

В итоге мы из гостиной переместились в спальню: Кристофа после всех хождений тоже не держали ноги. Я сама настояла на том, чтобы он лёг, а сама пристроилась на стуле с банкой мёда на коленях. Уплетала его знакомой серебряной ложкой, а чтобы не так сладко было, запивала найденным на кухне сидром. Кристоф не ругал, просто, заметив в кувшин, поднял бровь: осилю ли? Осилила, хоть и вконец захмелела.

— Тибора позвать? Он вас до дома проводит.

— Не надо Тибора будить, и домой ещё не иду. Я вас сейчас посмотрю, если можно, обезболивающее наложу…

— С каких таких сил? — хмыкнул Кристоф. — И, если честно, не доверяю я сейчас вашему чароплётству. На трезвую голову — пожалуйста. И не после энергетического 'сушняка'. Ничего, придёт лекарь, всё сделает, не помру. Многие убить пытались — не срослось.

— Из-за покровительства лича, да? Он ведь ваш учитель?

Интендант рассмеялся и заверил, коллегой Бертока не стал.

— Под честное слово, Рената, чтобы даже Авалон не знал, — нахмурившись, добавил он. — Остальным я тоже расскажу, но не всё. А вы ведь не успокоитесь, пока не раскопаете, ещё к личу сунетесь. В таком состоянии всякое возможно. Не желаю брать такого на душу.

Поклялась молчать и пододвинула стул ближе.