Башня - два

Женщины собирали вещи, а они вдвоем осмотрели машину. Осколки противотанковой мины исковыряли днище, словно в срез картофеля потыкали ножом. Если сюда добрались благополучно, то обратный путь дольше и труднее…

— Нам только до ближайшего городка, — сказал Мрак, — там возьмем другую. Как думаешь, наши женщины приняли это… разумно?

— Как видишь, — ответил Олег вполголоса. Он поглядывал на женщин, те неумело складывали палатку, вскрикивали, посмеивались над своей неуклюжестью. — Мир сейчас такой, рухнутый. Рухнули все представления, нормы, мораль… Сейчас любой бред принимается спокойно. Конечно, это опасно, но в нашем случае… гм… Ведь мир сейчас не только куда сложнее, чем в прошлые времена, но и жесточе. Если бы теперь, к примеру, обесчещенные женщины кончали счеты с жизнью, как было тогда, мир бы обезлюдел. Или здорово опустел бы.

Мрак с неудовольствием повел плечами:

— Ну, не всех же насилуют!

— Я вообще об обмане, предательстве, бесчестии, что в те старые времена встречались куда реже. Потому нам и пришлось придумать новую мораль, что изнасилованная женщина вовсе не бесчестится, ибо ее дух остается чистым и незапятнанным, а пачкается всего лишь презренное… ну, не совсем презренное… особенно если женщина красивая, но все же менее ценное тело. Которое, кстати, достаточно просто помыть. В крайнем случае, дождаться менструации, чтобы очиститься целиком и полностью.

Мрак посмотрел на Олега, на Юлию, что-то понял, кивнул:

— Да, эту мораль придумали для этого мира, ты прав.

— Так что в чем-то, — сказал Олег, — жить стало труднее, но в чем-то…

— Жизнь вообще дает только одно облегчение, — буркнул Мрак. Посмотрел на женщин, добавил: — Не при них будь сказано.

Олег отмахнулся от домкрата, без труда приподнял машину. Мрак подложил пару громадных валунов, кивнул:

— Лезь, смотри! Только уши не отдави.

— Да нет, уши надо беречь, — ответил Олег.

Мрак проводил его взглядом. Волхв, а теперь — ученый и философ, умело орудовал под машиной ключами. Не любит это дело, по дрыгающимся ногам видно, но делает…

Спросил настороженно:

— А с чего твои ухи стали особо оберегаемыми?

Нога недовольно дернулась. Мрак и не ждал вразумительного ответа, Олег за всю жизнь еще не выдал ничего вразумительного, но на этот раз там, под машиной, мялось, кряхтело, пытаясь как-то объяснить серый туман в рыжей голове:

— Мрак, это трудно объяснить… но там прорезались какие-то светочувствительные клетки. В ушах. На самих ушах, снаружи. Там, где у тебя шерсть… Хотя она у тебя и внутри, и снаружи… Так вот, у меня это снаружи…

— Шерсть?

— Да нет, не совсем шерсть. Вернее, совсем не шерсть. Словом, я вижу теперь и сзади. Пока хуже, чем глазами, но уже кое-что различаю. Голова кружится, даже болит, от бинарного к квадро — как бы череп не треснул, как горшок в огне…

Мрак присвистнул.

— Значит, — сделал он глубокомысленный вывод, — фигу тебе за спиной показывать не стоит?

— Мрак, — донеслось из-под машины печальное, — ты все такой же грубый.

— Это я еще нежный, — заверил Мрак. — Ты просто забыл, каким я бываю грубым!

Ноги укоротились, словно Олег пытался от грубости забраться под машину весь, как черепаха прячется под панцирь.

— И как ты с ними связываешься?

Из-под машины прозвучало:

— Это сложно. Прислушиваюсь, чувствую желание что-то сделать, а потом полдня думаю: почудилось или это их зов?.. К тому же отвечаю уже не им, а следующему поколению. У них срок жизнь короток, метаболизм бешеный…

Мрак подумал, признался:

— Не знаю, понравилось бы такое мне? Кто-то во мне роется, копает, черт-те что строит…

— Не кто-то, а ты сам. В тебе тоже строят, как и в других людях. Только мои перешли, так сказать, на другой уровень слесарения. Что-то вроде НТР затеяли…

— Надеюсь, твои мелкие… ну, твое народонаселение там, внутри, знает, что творит.

— О чем ты?

— Чтоб не начали тебя перестраивать, скажем, в ящера.

— Почему в ящера?

— Да так, примелькался просто. Куда ни взгляни, одни динозавры. Или в ворону. Мол, вороне жить легче. Работать не заставляют. Летай себе да капай людям на головы…

Ноги недовольно дернулись.

— Эта мысль мне в голову не приходила. Хотя… Нет, глупо. Они ж понимают, что, если стану динозавром, меня тут же пристрелит милиция. Бродячих собак и то отстреливают!

— Но ты им как-то сообщи, — предупредил Мрак. — Ты ж всегда был таким… гм, осторожным, а теперь я на тебя удивляюсь, Алик.

Мрак замолчал, а в поле зрения Олега появились женские ноги.

— У нас все готово, — сообщил звонкий голосок Елены. — А как вы?

— Заканчиваем, — ответил Мрак. — У меня готово, это рыжий чего-то копается.

— А что делал ты? — спросила Елена.

— Созерцал, — ответил Мрак гордо.

Елена держалась так же ровно, как и всегда, только глаза счастливо блестели да щечки окрасило румянцем. Похоже, ее особенно не потрясло, что они с Олегом застали еще древние времена, больше занимает то, что он может оборачиваться волком, она может его чесать и гладить, а потом вместе бегать по подмосковному лесу.

— Вот только в багажник не помещается, — пожаловалась она.

— Разве? — удивился Мрак. Пойдем, посмотрим.