Башня - два

Россоха затихал, губы окаменели. Олег вскинул голову, его зеленые глаза невидяще уставились в низкий свод. Олег зарыдал, лицо его дергалось, плечи тряслись.

Юлия схватила за жилистую руку:

— Ты… не смей! Он жил один, понимаешь?

Он медленно повернул к ней бледное лицо с мокрыми дорожками слез. Она увидела в глубине зрачков безумие, смертельный страх, еще что-то ужасное, у самой по всему телу пробежал озноб… но страшный огонек в его отчаянных глазах медленно угасал. Из груди вырвался мощный вздох.

— Да, — услышала она сиплый шепот. — Ему не надо было убирать навоз.

Она не поняла, при чем тут навоз, но с усилием оторвала его от трупа, заставила подняться на ноги.

— Яфет действует! — прокричала ему прямо в ухо. — Башня-2 строится!

Он качнулся, тяжелая, как стрела подъемного крана, рука легла ей на плечи. Юлия сцепила зубы, задержала дыхание и с усилием повела его, потащила в лифт. Тот поднимался не больше двух минут, а когда вышли в туннель, у нее из груди вырвался испуганный крик.

Из темноты вынырнула массивная фигура, похожая на вставшего на дыбы медведя, но лязгающая металлом, словно танк. Юлия сперва увидела свисающие с плеч гранатометы, ракетные ранцы, крупнокалиберные автоматы, сумки с запасными дисками, гранатами и всякими страстями, затем узнала Мрака.

Страшный голос проревел раздраженно:

— Купол заперт!.. Я бы их всех, гадов… Эй, ты что-то хреново выглядишь… Палец прищемил?

— Мрак… — ответил Олег. Юлия чуть не заревела от счастья, когда расплющенные губы Олега раздвинулись в ухмылке. — Все позади, Мрак…

—Что?

— Бок уже снова… — сказал Олег. Он глубоко вздохнул, ребра четко проступили под кожей. — Все метастазы наконец-то… Но Россоха погиб. Красиво, по-геройски. И сразу двух зайцев зашиб. Ладно, потом объясню… Сбрасывай это железо к черту! Стрелять не придется.

— Голыми руками побьем, — оживился Мрак. Потом в коричневых глазах появилось сомнение. — Ты вроде бы не совсем… А там пятеро таких лбов!

— Там Кропоткин, — ответил Олег.

— Один из Семерых?

— Нет. Но, боюсь… что власти у него теперь побольше, чем у всех Семерых, вместе взятых.

Камнедробилка перемолола и песок, затихала. Мысли пошли ясные, четкие, намного более четкие, чем когда-либо раньше. Кропоткин, вспоминал он на ходу все, что знал об этом преданном помощнике Яфета.

Кропоткин…

Фанатик идеи слияния всех народов в единую семью. Для него Башня-2 — Библия, Коран, устав партии. Весь громадный талант организатора бросил на сознание собственных военизированных соединений. Расположил их в подземельях Москвы, где вся армия России и все войска НАТО могут исчезнуть как иголка в стоге сена. У него войск, конечно, поменьше, зато это самые отборные части. Не скупясь, не отчитываясь перед налоговыми органами, он закупал самые лучшие образцы вооружения, средства слежения, подслушивания, а наверху в его руках уже были основные средства информации.

Кристально чист, для себя не взял ни копейки, это было бы заметно, для Семерых таких тайн не существует, такого не допустили бы до таких высот, до таких рычагов. Человек идеи, честен, смел, умен, предан идее всемирного правительства до последней капли крови. И вот сейчас он единственный, кто получил доступ в Малый Купол, так как именно на его плечах грязная работа по захвату власти на всей планете…

Глава 56

В Малом куполе Аттила подошел к Олегу, всмотрелся пристально, кивнул в сторону Кропоткина:

— Не хочется признаваться… но ты был прав. Однако что нам теперь?

Олег застывшими глазами смотрел в пространство. Аттила, раздраженный и взвинченный, позволил себе то, что не позволил бы ни один из Тайных: грубо попытался ухватить его за локоть.

Он ожидал наткнуться на твердые как дерево мышцы, однако пальцы прошли сквозь руку, не встречая сопротивления. Аттила отпрянул, от неожиданности чертыхнулся, как пьяный гунн.

На них начали оглядываться, даже Кропоткин умолк. В его руке появился пистолет с толстым стволом.

— Что там такое?

Олег, все это время стоявший неподвижно, наконец пошевелился. Скользящим шагом, совершенно бесшумно, он двинулся через помещение. Аттила успел отодвинуться. Олег, как призрак, прошел через край стола, через ноги Ганзарда…

Кропоткин выругался, выстрелил. Пуля прошла через фигуру Олега, с силой ударила в металлическую стену, рикошетом ушла под потолок.

Кто-то вскрикнул:

— Голограмма?

Призрачная фигура ускорила бег, теперь дрожала, размывалась. Внезапно от нее отделилась еще одна, потом еще и еще, разбежались в разные стороны.

Ганзард удовлетворенно крякнул.

Фигуры наткнулись на стены, исчезли. Последняя замешкалась, хорошо было видно, как в металл вдвинулись голова и плечи, потом все туловище, осталась только пятка, затем исчезла и она.

— Не голограмма, — сказал Ганзард завидующе. — Он всегда умел эти миражи… За ними гонятся по оврагам и колючкам, а он посмеивается и чужую уху доедает!

Кропоткин подпрыгнул, рука с пистолетом описала полукруг. Глаза расширились.

— Он что… стал невидимым? Операторы, включить тепловое сканирование! Он не уйдет!

— Глупости, — обронил Ганзард. — Он сюда и не заходил.

Кропоткин ухватился за микрофон: