Башня - два

Из раскрытых дверей доносились голоса. Она осторожно заглянула, сердце колотилось так, что едва не выпрыгивало.

Посредине большой комнаты с опущенными шторами стоит кресло с высокой спинкой. Крупный мужчина, совершенно лысый, привязан жестко. Еще жестче, чем была привязана она сама. Перетянутые проволокой руки покраснели, а ноги прикручены телефонным шнуром. Под правым глазом расплывается огромный кровоподтек, над бровью пламенеет ссадина. На Олега он смотрел с нескрываемой ненавистью.

Услышав шаги, Олег быстро обернулся:

— Выбралась?.. К окнам не подходить, шторы не трогать.

Юлия пожала плечами. Кобура с пистолетом приятно оттягивала пояс. Пальцы чесались достать пистолет, ощутить его приятно пугающую тяжесть в ладони, в то же время хотелось заползти в ванну и несколько часов беспощадно тереть себя самой жесткой из мочалок, сдирать всю эту пыль, слюни и пачкотню потных мужчин, а также паутину и свой пот.

Заглянула в ванную, ахнула, увидев себя в зеркале: лицо в кровоподтеках, правая щека распухла, до кончиков ушей перепачкана мазутом, на обе родинки налипла грязь, выглядят отвратительными бородавками, широкими и толстыми. Если когда-нибудь выберется отсюда живой, то обязательно сходит к косметологу. Хоть это и дорого, но, говорят, удаляют за несколько минут, а через неделю не остается даже шрамов.

Торопливо схватила несколько бумажных салфеток. Олег покосился краем глаза, Юлия яростно терла щеки, но только размазывала пятна, превращая их в маскировочную окраску коммандос.

Глава 16

Не придумав, что делать, она принялась бродить по комнатам в поисках женских туфель. Или любой другой обуви по ноге.

На столике лежал последний номер Vogue, она поинтересовалась:

— А посмотреть можно?

По губам Олега скользнула одобрительная улыбка.

— Потом расскажешь, что теперь носят… Итак, Коваленко, верно? Отвечай быстро и без утайки. Кто послал по мою голову? Зачем? Что велел? За это дам легкую смерть Я сегодня добрый.

Привязанный прохрипел зло:

— Смерть есть смерть. Легкая или тяжелая. Легкая даже хуже — умираешь сразу. А когда тяжелая… человек еще живет.

Олег рассматривал его внимательно, почти дружелюбно:

— Ты прав. Признаю. Хорошо, тогда скажи: почему? Думаю, ты допущен достаточно высоко в нашу масонскую ложу. Почему послали за моей головой?

Похоже, Коваленко клюнул, даже не среагировал, когда он назвал Организацию масонской ложей.

— Не только за твоей, — ответил он с грубой насмешкой. — Ты не пуп Земли! Таких, как ты, много. Тупых тварей, что тормозят прогресс!

— Ага, — сказал Олег. — Понятно… Но мы, я говорю о тупых тварях, ведь и раньше тормозили прогресс? Все-таки твари, да еще тупые. Почему вдруг бросили такие силы, и так спешно… чтобы просто грубо убить всех. Лишить жизни! Не переубедить, не перевербовать, а вот так сразу, нерационально?

Коваленко хмуро встретил его взгляд. Был он немолод, тверд, в нем чувствовалась жилка старого служаки, честного и преданного делу. Делу, в которое уверовал и которое нашел правильным и справедливым.

— А что тебе, чертов нацист? — спросил он грубо. — Прогресс не остановить! Правда победит во всем мире. Вам не удастся остановить приход Добра и Культуры во все уголки планеты.

— Да-да, — согласился Олег снова. — Но почему так срочно?.. Борьба шла всегда. Вы, понятно, на стороне прогресса и культуры, то есть на стороне Добра, а мы, сволочи, на стороне Зла. Можно даже — Извечного Зла. Но раньше борьба шла по правилам… ну, тлела, а сейчас вдруг кровь и убийства?

Коваленко поерзал, но провода держали его тело крепко.

— А ты не знаешь? — ответил он свирепо. — Появилась новая опасность. Надо спешить. Промедление может стоить жизни всему человечеству.

Юлия украдкой вздохнула. В какую организацию она попала? Ни разу не только о родном колхозе, но даже о судьбах региона или нации. Сразу — человечество! Мир сошел с ума, того и гляди сбудутся предсказания Нострадамуса, хотя еще ни одно из его предсказаний не сбылось даже близко.

— Какая опасность? — потребовал Олег.

Коваленко холодно усмехнулся:

— А ты не знаешь? А нам намекнули, что ты достаточно высокого ранга. Выходит, ты просто рядовой гасильщик?

На диване громко фыркнула Юлия. Вид у нее был: Я так и знала, я же чувствовала. Но когда Олег покосился в ее сторону, она встретила его взгляд милой понимающей улыбкой: Хоть ты и выпендривался передо мной полковником, но это не важно, я тебя люблю и такого, без лычек.

— А ты скажи, — предложил Олег. — Может быть, что-то и пойму. Тогда увидишь, рядовой я или с нашивками.

Коваленко оскалил зубы, плечи его передернулись, а взгляд, который бросил на Олега, был уважительным взглядом профессионала на другого профессионала.

— Да? А тебе говорит что-нибудь такая проблема, как СПИД-2?

Олег внимательно рассматривал его лицо, двигающиеся губы, вслушивался в интонации. Сказал медленно, с нарочитой небрежностью:

— Разве это проблема? Я хотел сказать, разве это новая проблема?

Коваленко презрительно фыркнул:

— Я ж говорю, что простой гасильщик! Только очень удачливый.

— Почему?