Башня - два

К счастью, дама удалилась в сторону булочной, Елена со стесненным сердцем направилась к собачьей площадке. Вообще-то площадка только называлась собачьей: это был сквер, вокруг которого стояли высотные дома. Через сквер тянулись тропинки от метро и троллейбусной остановки, а собачники выгуливали свою мерзость прямо посредине. Елена ненавидела их всеми фибрами души, ибо приходилось обходить эту свору, что лает, визжит, носится, подбегает и нюхает, и как бы хозяин ни уверял, что его собачка не укусит, но он сам не знает, что у его пса на уме, стреляла бы их всех, как собак, так и собачников…

Она остановилась на краю площадки. Тут же один пудель помчался к ней со злобным лаем. Она застыла, кто-то давно еще сообщил, что пудели кусаются очень сильно, из собачников один повернулся, смотрит с интересом.

Она выдохнула, стараясь расслабить нервы, говорят, собаки кусают тех, кто боится, сказала робким голосом:

— Ни у кого не терялась собака?

Один мужчина подошел, улыбаясь, но его пес, нечто маленькое и лохматое, подбежал раньше хозяина и отвратительно затявкал. А Елена слышала, что собаки становятся похожи на своих хозяев не только внешне, но и характерами.

— В нашем дворе нет, — сказал он благожелательно. — А в соседних дворах… нет, не слышал. А что случилось?

Подошли еще, старые и молодые, толстые и не очень, но чем-то похожие, как похожи все собаки.

— Я подобрала собаку, — сообщила Елена. — Большую, черную. Потерялась во время грозы.

Мужчина кивнул:

— Да, в грозу их лучше сразу домой. Мой Ройк однажды забежал чуть ли не на другой конец города. А какая порода?

— Большая, — ответила Елена. — Очень большая по-ода.

На нее посматривали с интересом и удивлением, будто уже наполовину приняв в клуб собачников.

— Лохматый? — спросила одна женщина. — Шерсть длинная?

— Шерсть есть, — сообщила Елена. — Но не длинная.

— А уши? Висят или торчком?

Елена, как могла, рассказала все, что помнила о своей клыкастой находке. Собачники долго рассуждали, наконец мужчина сказал так же благожелательно:

— Выводите на прогулку. Перед сном мы все здесь встречаемся. Собачки играют, мы общаемся… Так, часиков в десять. А к этому времени расспросим в других дворах. Знаете, о пропаже собак узнают быстро…

— Спасибо, — поблагодарила Елена.

Но когда подошли эти десять часов вечера, она спохватилась, что у нее ни поводка, ни даже ошейника. Пес, поев ее вчерашнего супа, подошел и положил ей на колени голову. Голова не меньше человечьей, если не больше, глаза серьезные, вопрошающие.

Уже почти без страха она погладила по голове, почесала за ушами. Он в истоме прикрыл глаза, чуть не замурлыкал.

— Ну почему ты такой печальный? — спросила она. — От тебя веет прямо мировой тоской.

Пес вяло махнул хвостом. Шерсть под ее пальцами слегка потрескивала, словно по ней бегали невидимые искры.

— Как хоть тебя зовут? — спросила она. — А, лохма-ый?.. Ладно, будем звать тебя Лохмачом. А когда хозяева найдутся, тогда уж…

Он аккуратно лизнул ей ладонь. Елена научилась не отдергивать руку. Если псу так нравится, пусть лижет. Правда, ей это тоже почему-то нравится.

Стрелка подошла к десяти. Елена выглянула с балкона. На площадке собачников вдвое больше. Ясно, уже узнали, что она, так страшащаяся любого пса, подобрала большую собаку…

— Пойдем, — сказала она, — надо показаться людям.

Она шагнула к двери. Пес поднял голову и смотрел вопросительно. Даже голову поворачивал с боку на бок, прислушиваясь. Елена взялась за ручку, пес вскочил. Когда она потянула дверь на себя, он в два прыжка был уже у двери.

Скорее всего, — подумала она с облегчением, — убежит, едва я открою дверь. Все-таки понимает, что это не его дом. Помчится искать хозяина…

В лифт он вошел вместе с ней, так же чинно вышел. На лавочке у подъезда сидели старухи, сразу завосклицали, удивились. Елена сжалась, ожидая воплей, но старухи оказались цивилизованными: знали, что если собака на поводке, значит, злая, укусить может, а если идет свободно, значит, хозяин знает наверняка, что такая собака даже не гавкнет.

— Лена, — сказала одна с удивлением, — вы решились взять собаку?

— Это не моя, — сказала Елена торопливо. — Вы уж простите, что без ошейника!.. Она прибилась ко мне в грозу. Сейчас веду отдавать на площадку…

— Какой огромный пес, — сказали ей в спину. — Храбрая женщина. И добрая.

Это я храбрая, — подумала она. — Если бы вы знали…

Глава 31

С площадки навстречу помчалась целая свора. Елена сжалась, но ее пес шел спокойно, горделиво. Наконец он слегка приоткрыл пасть, легонько рыкнул.

Почти все собаки остановились как вкопанные, даже пыль из-под упершихся в землю лап, чуть ли не послышался визг тормозов, только один могучий ротвейлер еще бежал, и тогда Лохмач показал клыки и рыкнул громче. Елене почудились раскаты далекого грома.

Ротвейлер завизжал, как придушенный поросенок. Его занесло на чересчур крутом повороте, упал, проехал на боку мимо, поднимая желтую пыль, а потом вскочил и, подгибая обрубок хвоста, сгорбленный и униженный, затрусил к хозяину, где укрылся за его спиной.

— Здравствуйте, — сказала Елена, стесняясь. — Вот…