Башня говорящего осла

Конечно, если бы Гантимур поехал на Безрыбье устраиваться плотником на стройку или семечки на пляже продавать, на это бы никто и внимания не обратил. Но тут, сами понимаете, совсем другой коленкор. Колдовство в пользу вражеской державы – это не хухры-мухры. За это головы рубят.

Гантимур и сам знал, что играет с огнем, но ничего поделать не мог. Ведь в волшебной науке был смысл его жизни. В родной стране ему спокойно работать не дали, от дворцовых интриг пришлось перебраться аж в другой мир. А не работать он не мог. Кто-то скажет: ну и жил бы в нашем мире спокойно и занимался своей наукой себе на здоровье. Но ведь заниматься магической наукой это тебе не просто сидеть в трусах на лавке, бормотать заклинания и руками размахивать. Тут, как в химии, например, или биологии, необходимо дорогое оборудование, всякие препараты, животные для экспериментов и так далее, то есть куча денег. Но где их взять, если ты ушел из принцев в бродяги? А в Безрыбье это всё Гантимуру предоставили, лишь бы тот согласился работать.

И потом, не забывайте, что Костиному папе нужно было кормить семью. Короче говоря, предложение диктатора Тахо показалось ему отличным выходом из создавшегося положения. Правда, теперь Гантимуру постоянно приходилось врать своей жене, что его все время посылают в командировки. Но, если вдуматься, то это и не ложь почти. Знавали мы мужей, которые так врали своим жёнам, что по сравнению с их ложью гантимуровская ложь – просто детская песенка про кузнечика. И жен мы знавали с не менее развитой фантазией.

… Диктатор Тахо и румяный советник Помпилиус вошли в зал, где их ожидали двенадцать студентов института волшебства.

– Здравствуйте, господа! – сказал диктатор и улыбнулся своей знаменитой чуть застенчивой улыбкой. Затем подошел к каждому и пожал руку.

Он видел их в первый раз и был слегка удивлен. На кого-кого, а на студентов эти люди походили меньше всего. Во-первых, все он давно вышли из того нежного возраста, когда мозги жадно впитывают нектар науки. (Ведь, как я уже сказал, собирали их по всему Безрыбью – что в сети попало, то и попало.) Во-вторых, видок у них был какой-то чересчур лихой. То ли бродяги, то ли поиздержавшиеся на берегу матросы. Хотя, замечу, перед встречей с диктатором они отчаянно пытались навести марафет: чесали гребнями космы, разглаживали утюгами несуразную одежонку, брызгались духами и ваксили стоптанные башмаки.

Впрочем, герцог решил не делать никаких выводов по их внешнему виду. Ведь волшебники вообще народ странный.

– Господа, ваше обучение скоро подойдет к концу, – начал диктатор. – И мне было бы крайне любопытно узнать, каковы будут его плоды. Возможно, такое любопытство преждевременно, но вполне простительно, ведь, создавая ваш институт, наша страна вкладывала немалые средства и питала большие надежды… В общем, расскажите о себе. Просто, по-свойски. Чему научились, какие планы, над чем сейчас работаете.

Один из будущих волшебников сделал шаг вперед. Росту он был среднего, черные волосы доставали плеч, из-под огромного красного носа по самый подбородок свисали усы. Тоненькие кривые ноги словно подгибались под тяжестью солидного пивного брюха. Среди студентов-переростков он был за старшего.

– Это, как его… – заговорил красноносый. – Каждый из нас, ваша светлость, чтобы защитить диплом, должен… того…сотворить чудо. Сейчас, в общем, наши все чудеса почти готовы. Мы их… это… в общем… заканчиваем.

– Вот как? Очень интересно! В общем. И какого же чуда ждать лично от вас? Надеюсь, это не секрет?

– Нет, конечно. Мы же не того… Не в этом, как его… в цирке, – хохотнув, ответил красноносый. – Про свою работу я, в общем, охотно расскажу. Я сколотил из досок этот, как его… топчан. С виду самый обыкновенный и даже, я бы сказал, не слишком того… привлекательный. Но на нем… это, как его… прекрасно высыпаешься. Особенно это заметно, если всю ночь того… куролесил, а лег, в общем, только под утро.

– Что же тут, это, как его, чудесного? – спросил герцог. Сам он очень заботливо относился к своему сну и ночных гуляний не одобрял.

– В обычной постели можно выспаться в среднем за восемь…этих, как их… часов. А на моем топчане достаточно поспать всего два часа. И даже если у вас хроническая эта… бессонница, глаза закроются моментально. Едва голова коснется подушки. Вы будете дрыхнуть, извините, как этот, как его…суслик. И, в общем, через два часа встанете свежим и как его… полным, в общем, сил.

– Что ж… – диктатор задумался. – Я бы не отказался от такой кушетки… Но вот у меня только что возникла одна идея. Ведь если можно сделать так, что усталый человек быстро высыпается, то можно сделать и чуть-чуть по-другому: чтобы полный энергии человек мгновенно устал и уснул. Так ведь?

– Наверное, можно, – настороженно ответил красноносый.

– А лучше, чтобы не один человек, а сразу много. Например, тысяча. Тысяча здоровых сильных человек рухнули как подкошенные и тут же уснули непробудным сном. И не на топчане, а скажем в поле или на дороге. Ведь тысяча солдат на вашем топчане, ха-ха, не поместятся. Ведь так?