Башня континуума

4

В тот же миг он услышал голос внутри своей головы; мягкий манящий шепот, густой, сладкий, обволакивающий, растворяющий, как топленое молоко. Зов. Он поднялся, извинившись перед клиенткой, которая зашла за советом по поводу своих семейных неприятностей. Он не гнушался оказывать и эти услуги. В черной визитной карточке с вензелями так и значилось: специалист широкого профиля.

Поглаживая узкую бородку, он раздернул бархатные портьеры, открыл дверь и вошел в небольшую комнату без окон, со стенами и потолком, выкрашенными черной с пурпурным отливом краской. Мрак угрюмой каморки разгоняли несколько тускло мерцающих свечей из красного воска, накрытых стеклянными колпаками. Он запер двери на ключ и бережно достал из стенной ниши хрустальный шар. Какое-то время тот оставался тусклым и мертвым, но постепенно, согреваясь в его руках, ожил. Внутри шара вспыхнул свет, разгораясь все ярче, подобно погребальному костру, и вот – он увидел…

Мрак, Гибель, Красную Смерть. Братоубийственную войну и восходящего на трон величайшего в истории Тирана. Он увидел все это и улыбнулся, когда сквозь алые всполохи грядущих катастроф и мареновое мерцание проступило нечеловеческое лицо и прошептало одно слово:

– Скоро.

И шар погас, наполнив его радостью и нетерпением.

Но пора было вернуться к обыденным делам. Клиентка терпеливо дожидалась его возвращения, и он не обманул ее надежд, протянув треугольный флакон темно-синего стекла, внутри которого плескалась загадочная жидкость.

– Две капли питья в утренний кофе вашего мужа, мадам, и он больше никогда не вспомнит о своей любовнице.

– Спасибо.

– Что вы. Вам спасибо. Приходите еще. Непременно.

5

В тот день Три-Ви с таймером включился без семи минут семь утра, разбудив Шарлотту Лэнгдон бравурной мелодией военного марша – гимном Империи, который представлял собой слегка видоизмененный старинный гимн Священной Ортодоксии. Под высокопарный строй литавр и валторн Шарлотта распахнула глаза и зевнула.

– Доброе утро, – сказала она потолку.

Немного эксцентричная привычка – начинать утро, здороваясь с потолком, но с тех пор, как месяц тому назад Шарлотту бросил муж, она обзавелась несколькими эксцентричными привычками. Например, маниакальной страстью к разгадыванию кроссвордов или пристрастием к шоколадным батончикам.

Лэнгдону недавно исполнилось сорок пять. Упитанный и по-чиновничьи представительный, он занимал должность первого заместителя директора столичного департамента образования. Отличный заработок, большие перспективы служебного роста. В будущем Лэнгдону прочили пост министра образования, и не столицы, а имперского кабинета. Впрочем, все это не имело значения, потому что одним прекрасным вечерком, вернувшись со своей скучной бюрократической работы, Лэнгдон уселся прямо в коридоре на скамеечку для ног и начал что-то мямлить, не глядя на Шарлотту. Кажется, объяснял, что пока им придется повременить с покупкой новой шубки для нее. Или нет. Кажется, он нашел Любовь Всей Жизни.

– Так получилось.

– Да.

– Ты ни в чем не виновата… никто ни в чем не виноват.

– Да.

– Не волнуйся о бумагах на развод, я сам займусь этим.

– Да.

– Квартиру я оставлю тебе.

Как мило с его стороны. Квартирку трудно было назвать шикарной, но все же она была достаточно уютной и просторной, и недалеко от цветочного магазина, где работала Шарлотта. Она поцеловала мужа в щеку. Лэнгдон был потрясен.

– Ты не поняла? Я ухожу от тебя.

– Нет, я все поняла.

– Что ты делаешь?

– Собираю твои вещи.

– Неужели ты не хочешь…

С этой неоконченной фразой Лэнгдон навсегда исчез из ее жизни, оставив ей свою квартиру и свою фамилию. Не Бог весть какие приобретения, но, пожалуй, лучше, чем совсем ничего.

Еще разок зевнув, Шарлотта села, облокотясь на подушку, и потянулась за первым за день шоколадным батончиком. Апельсиновый джем, нуга и карамель, как она надеялась, заполнят эту зияющую пустоту внутри. Кусая и смакуя, Шарлотта посмотрела утренний выпуск новостей всеимперской вещательной государственной сети ИСТИНА инк., в глубине души надеясь, что именно сегодня бодрые, подтянутые, высокооплачиваемые ведущие объявят о наступлении Армагеддона, Судного Дня или чего-то в том же освежающем духе… но – увы. Государь Император посетил какие-то скачки; парламент слаженно провалил очередную бездарную реформу Верховного Канцлера Милбэнка; в моду после долгих лет забвения вновь вошли рюши и оборки.

Выпуск новостей сменился прогнозом погоды. Сюрпризов на сегодня не намечалось. Благодаря сложной системе биокуполов и бесперебойной работе метеоспутников погода в столице всегда была предсказуемо великолепной. Зимы походили на глянцевые рождественские открытки, весны напоминали работы импрессионистов, осени заставляли вспомнить полотна Ван Гога, а летние деньки всегда были солнечными и ясными, разве иногда пойдет дождь, приятный, как теплый душ.