Башня континуума

Виктория поняла, что эту битву ей не выиграть и предпочла ретироваться куда-то, где, как надеялась Терри, принялась мучиться угрызениями совести. Что до самой Терри, то она все еще была слишком слаба для столь сильных эмоциональных вспышек. Утомленная, она присела на край чаши огромной ванны и прижалась горячей и влажной щекой к желто-розовой мраморной стенной плитке.

– Надо остановиться, о Боже, ведь это мои самые родные и близкие люди. Я не имею права судить их слишком строго, ведь я и сама не без греха. Никто из нас не безгрешен. И я еще должна перестать разговаривать сама с собой вслух. Немедленно. Прямо сейчас.

Приняв столь бесспорно мудрое решение, Терри вышла из ванной, сделала пару шагов и врезалась в стальной крепости препятствие.

– Нельзя ли полегче! Черт! Это были мои ребра!

– Я ненарочно, Дэнни, извини…

Не мешкая ни секунды, Дэниэл отодвинул ее от себя. Непонятно, отчего сестра заподозрила его в различных гнусностях. Взгляд, который он устремил на Терезу, был преисполнен глубокого сочувствия, но и только. Красавец-Гиацинт был молод, неправдоподобно хорош собой, одет в потрясающее кожаное пальто и, конечно, не мог испытывать к глупой курице вроде нее ничего, кроме жалости.

– Терри… не лучше ли отвезти тебя домой? К твоим родным?

Терри содрогнулась, представив обеспокоенную мать, четырех сестер, бесчисленных кузин, бабушек и теток, которые будут щипать ее за щеку и кормить сдобными пирожками.

– Нет!

– Почему?

Терри объяснила.

– А я-то думал, ничего хуже быть не может, когда твою голову запихивают в духовку, – проговорил Дэниэл угрюмо. – Что насчет сиделки. Кто-то все равно должен присмотреть за тобой, пока ты совсем не поправишься. Врач сказал, у него имеется на примете приятная, тактичная пожилая дама…

– Которая будет щипать меня за щеку и кормить пирожками? Нет, спасибо. Кит сказал, что возьмет отпуск и побудет со мной.

Хотя они оба знали, что Кит ничего подобного не сделает. Уж наверняка не после своей триумфальной встречи с инвесторами, когда он принял твердое решение форсировать проект Девятьсот Двадцать – самый масштабный и грандиозный проект в истории Корпорации. Проект, которому предстояло раз и навсегда изменить индустрию дальней и ближней связи, обеспечить работу сотням тысяч людей и принести прибыль в триллионы империалов, сделав «Ланкастер Индастриз» самым дорогим предприятием в истории человечества. Ввиду великих планов, Киту было некогда думать о жене. А после того, как спутница жизни едва не оттяпала ему ухо, не особенно и хотелось.

Подумав о своем несчастном муже и об их несчастном браке, Терри привычно зарыдала.

– Я никчемная… я не смогла сделать самую простую и естественную для женщины вещь – родить любимому мужчине ребенка…

– Ты вовсе не никчемная. Никто не считает тебя никчемной. Ты помогаешь людям.

– Но от этой помощи никому лучше не становится, – прорыдала Терри, думая о бездомных, и брошенных стариках, и людях, умирающих от голода, и детях в сиротских приютах.

В отличие от старшего брата, Дэниэл не имел маниакального обычая носить с собой целый склад чистых носовых платков и стал вытирать ей слезы пальцами.

– Терри, у тебя благие намерения, но пойми… Здание полностью прогнило от чердака до фундамента, и косметический и капитальный ремонт не помогут. Здание надо снести, целиком, без остатка, и выстроить на его месте новое.

Тереза всхлипнула и поглядела на Дэниэла уважительно. Видимо, он был очень умным, раз употреблял в своей речи столь блестящие аллегории. Еще он был очень высоким, и ей, чтобы поглядеть на него уважительно, пришлось запрокинуть голову. Убедившись, что слезы ее высохли, Дэниэл взял Терезу за руку и повел, слегка морщась оттого, что пришлось заодно нести малиновый, явно девчачий, саквояж. Он приостановился, чтобы Тереза могла забрать букет тюльпанов.

– Дэнни, я бы хотела прочесть одну из тех книг, которые постоянно читаешь ты. Где написано про снос зданий и разное другое…

Дэниэл чистосердечно сочувствовал ее страшному горю, но внезапно проснувшаяся у Терезы тяга к знаниям не особенно вдохновила его. Старое здание или новое, какая разница. Место женщины в этом здании было на кухне, где она могла готовить суфле и прочие деликатесы.

– Тебе будет неинтересно, Терри, да и потом, ты ничего не поймешь…

– Ну, если мне будет что-то непонятно, ты объяснишь. Ты ведь такой умный, учился в университете, изучал философию…

Ее незамысловатый комплимент поневоле заставил Дэниэла смягчиться.

– Ладно, спрашивай, когда я буду дома. Мне иногда приходится работать, знаешь ли. Деньги не валятся на меня с небес, как на других представителей паразитирующих классов.

– Ох, надеюсь, речь не обо мне, – пробормотала Терри.

– Ты сама понимаешь, о ком я, – проговорил Дэниэл, невежливо ткнув пальцем в старшую сестру, которая сидела в холле и курила, игнорируя грозные надписи на стенах, запрещающие делать это под угрозой многотысячного штрафа. – Эй, ты. Поедешь домой с нами или что.

Виктория выпустила аккуратными кольцами дым и мотнула головой.