Башня магов. Эзотерический дневник

«Из точки Света в Разуме Всевышнего
Пусть льется Свет в умы людей.
Да пусть сойдет на Землю Свет.
Из точки Любви в Сердце Всевышнего.
Пусть льется Любовь в сердца людей.
Да вернется на Землю Христос.
Из центра, где Воля Всевышнего известна,
Пусть цель направит воли малые людские —
Та цель, которой сознательно служат Учителя.
Из центра, называемого нами родом человеческим,
Пусть План Любви и Света осуществится.
И да замкнет он дверь, ведущую ко злу.
Да восстановит Свет и Любовь и Сила План на Земле».

«Приведенный выше Призыв, или Молитва, принадлежит не какому-либо человеку или группе, но всему Человечеству. Красота и сила этого Призыва кроются в его простоте и в изложении им определенных главных истин, которые все люди естественно, по своей природе, разделяют, а именно: истины существования основополагающего Познающего Существа, — мы Его неопределенно называем Богом; истины, что позади всего внешнего движущей силой вселенной является Любовь; истины, что на землю пришла великая Индивидуальность, называемая христианами Христом, и воплотила эту любовь в понятной нам форме; истины, что как любовь, так и познание являются следствиями того, что называется Волей Бога и, наконец, той самоочевидной истины, что только через само Человечество может осуществляться Божественный План». Алиса Бейли

Где же та точка, из которой льется Свет и где та дверь, что замыкает зло? Все это находится внутри нас. Когда мы не контролируем свой ум и чувства, то дверь, замыкающая зло, открыта, и в момент смерти мы попадаем туда. Если ум и чувства под контролем, то силой Света, что находится внутри нас, мы замыкаем дверь ко злу, и, направляя свои мысли к Богу, попадаем туда, куда стремились изначально. Мы возвращаемся к Истоку, неся с собой приобретенные опыт и знания.

Мы разговорились с женщиной. Она рассказала, что состоит в общине «адвентистов седьмого дня». Как раз в это время в Москву приехал главный американский проповедник — мистер Стокман. Пелагея Мироновна (так звали женщину) ухаживала за ним — готовила, убирала. Мистер Стокман приехал с женой и целым штатом проповедников-консультантов. Оказалось, что недалеко от стадиона московская община адвентистов снимает помещение. Там же мистер Стокман проводил публичные собрания по пятницам субботам и воскресеньям. Пелагея Мироновна много цитировала Библию и часто даже ее доставала и открывала страницу, на которой был текст, подтверждающий ее слова. Не смотря на некоторую экзальтированность, Пелагея Мироновна производила впечатление глубоко верующего человека. В ее глазах светился живой ум. При этом в ней отсутствовал аутизм. Это состояние обращенности внутрь себя и отсутствие внимания к окружающему. При некоторых психических заболеваниях пациенты на столько аутичны, что не реагируют на окружающее. Bendgavaz часто отмечал, что религиозные фанатики (речь идет о тех товарищах, что отлавливали народ в метро и общественных местах, а некоторые даже обходили подъезды) в своих рассуждениях как бы «бегают по кругу». Если задать им вопрос, на который они не в состоянии ответить, то они начнут повторяться. Bendgavaz их неоднократно ловил на этом. И с юмором у них плоховато — отсутствует он у них. К сожалению, из меня плохой спорщик. Мне тяжело лично общаться с людьми. Написать легче, так как есть время на то, чтобы обдумать ответ. Я силен «задним умом». А Bendgavaz «за словом в карман не полезет», он может сразу найти, что сказать. Он может быстро поставить в тупик любого спорщика. Что ж, кому дано, кому нет. Зато Bendgavaz жалуется, что сказать может, а вот написать нет. Ему легче редактировать написанное или вести открытый спор. Он называет такое положение дел «разделением труда» — один пишет, другой общается и спорит. Каждый делает то, к чему он наиболее способен.

Я сказал Пелагее Мироновне, что верю тому, что она говорит, но я хочу сам изучить текст Библии, чтобы составить объективное мнение. Она со мной согласилась и обещала дать мне Библию. У нее две книги и одну она отдаст мне, но ей бы хотелось, чтобы я посетил собрание и помимо этого познакомился с мистером Стокманом. Я согласился.