Башня на краю света

Ах ты господи, нет! Вот еще что: когда я очнулся от своего легкого забытья, снегопад уже кончился и меж медленно плывущими грядами облаков сияли над бескрайними просторами моря звезды — чудесный белый кристалл Капеллы, рыжий топаз Альдебарана, веселая девичья стайка туманных Плеяд, вечно юный резвый Орион со своим сверкающим поясом, — вся волшебная небесная свита весны. А вдали, на горизонте, мерцал свет родного маяка, смертный огонек средь мириад бессмертных, но в этой глубокой, напоенной радостью весенней ночи — тоже звезда средь прочих звезд.

_______________________

William Heinesen. TARNET VED VERDENS ENDE

Kobenhavn Gyldendal, 1976 © William Heinesen

Перевод Т. Величко. Редактор С. Белокриницкая

Финн Сэборг

И так бывает сплошь да рядом…

1

— Ну, вот и Роскилле, — сказал попутчик.

Пребен устало кивнул. Это сообщение нисколько его не потрясло: название станции, обозначенное на здании вокзала крупными буквами, издалека бросалось в глаза.

— Так что следующая остановка — Копенгаген, — продолжал сосед.

Пребен облегченно вздохнул. Этот человек испортил ему всю поездку. А он так ждал ее. Попутчик не закрывал рта со вчерашнего утра и был не из тех, от кого легко ускользнуть. Пребен пытался сделать это еще на бельтском пароме, ему даже показалось, что его попытка удалась. Но едва он расположился в салоне и заказал кофе, как за столиком напротив обнаружил своего спутника. Тот доверительно сообщил Пребену, что паром скоро отчалит…

— Все, поехали, — оповестил он и обвел всех взглядом.

Пребен кивнул. Остальные не реагировали. Они поняли это и без посторонней помощи.

Пребен раскрыл книгу и в последний раз попытался углубиться в чтение, но ничего не вышло. Сосед тут же набросился на него, словно только этого и ждал.

— Скажите, а вы не боитесь ехать вот так, один, в столицу?

— Боюсь… — Пребен был вынужден согласиться: ему и в самом деле страшновато.

— У вас ведь там нет никого из родственников?

— Никого, — покачал головой Пребен. — Но я буду жить у людей, с которыми немного знаком мой отец.

— Вот как, значит, у вас есть где остановиться — неплохо: комнату ведь нелегко найти в городе. Они старые? — Любознательность этого человека была беспредельной.

— Нет, сравнительно молодые. — Пребена с детства приучали вежливо отвечать на вопросы. — У них есть мальчик; мы договорились, что иногда, ну, когда они захотят куда-нибудь сходить вечером, я буду присматривать за ним.

Поезд замедлил ход и вскоре совсем стал.

— Остановились, потому что семафор закрыт, — сообщил сосед, предварительно удостоверившись, что это еще не конечная станция.

Пребен снова кивнул.

— Ну хорошо, вы будете нянчить его, а на занятиях ваших это не отразится? — продолжал попутчик.

— Нет, наверное. — Пребен полагал, что все уладится. — Я просто посижу дома, а мальчик будет спать.

— И что вы собираетесь изучать?

— Политэкономию. — Пребен вздохнул. Почему поезд так долго стоит?

— Политэкономию, — повторил сосед. — Разумно. В наше время экономисты и юристы очень нужны. Экономисты — чтобы придумывать разные там правила по ограничению и запрещению, а юристы — чтобы наказывать тех, кто запутается во всем этом.

Пассажир оглядел своих спутников, ожидая, вероятно, одобрения, которого, впрочем, не последовало. Тут поезд снова тронулся.

— Поехали, потому что семафор открыт, — оповестил всех неугомонный попутчик.

* * *

— Чего-нибудь еще? — Фредериксен положил пакет с сахаром на прилавок.

— Фунт соли, — сказала покупательница.

Отвешивая соль, Фредериксен вздохнул. Торговать становится все скучнее. Недостатка уже почти ни в чем нет. Возможности применить свой талант теперь так редки. Он передал соль покупательнице.

— Что еще? — спросил он.

— Рулон туалетной бумаги.