Башня на краю света

— А у вас много картин, — прервал ее Пребен, оглядывая комнату. Неучтиво, конечно, но ему уже стало не по себе от этих нескончаемых бесед на столь щекотливые темы. Подобное смущение было, видимо, результатом того, что ему никогда не разрешали ложиться в постель головой к изножью.

— Вам они нравятся? — Фру Хансен ничего не имела против разговора о картинах. — Они написаны в весьма современном стиле.

— О да, — согласился Пребен.

— Может быть, вам не совсем по душе современная живопись?

— Ну что вы, она мне ужасно нравится. — Пребену впервые пришлось выбрать какую-то позицию в отношении этой проблемы.

Когда господин Хансен, пожелав спокойной ночи Есперу, вернулся, жена лукаво взглянула на него.

— А тебе не кажется, что нам нужно бы по-настоящему познакомиться с Пребеном?

— По-настоящему? — не понял господин Хансен.

— Ну да. С бокалом в руке.

Пребен забормотал что-то вроде того, что не нужно ради него ничего устраивать.

— Вздор, — сказал господин Хансен, — ну конечно, по этому случаю надо выпить.

Он вышел на кухню и скоро вернулся с бутылкой и тремя бокалами, которые тут же наполнил и роздал.

— Ну, ваше здоровье и добро пожаловать, — сказал он, поднимая бокал.

— За то, чтобы вам было у нас хорошо!

— Большое спасибо, — отозвался Пребен.

— А знаете что, — восторженно воскликнула фру Хансен, когда они поставили бокалы, — почему бы нам сразу не перейти на «ты»! Мы же молодые, современные люди, к чему нам все эти церемонии, верно?

— Конечно, ни к чему, — согласился Пребен.

— Твое здоровье. — Она снова подняла бокал. — Зови меня просто Римса.

— Римса? — Пребен чуть не опрокинул на себя бокал с вином. Такое имя он слышал впервые в жизни.

— Ну да, Римса, — повторила она. — Вообще-то при крещении мне дали имя Ригмор, но друзья зовут меня Римсой, и ты можешь.

— А меня зовут Аксель, — сообщил господин Хансен. — Как окрестили, так и зовут.

— Ха-ха-ха, — рассмеялась Римса, — ну не чудо ли он? — Она вопросительно посмотрела на Пребена, который тоже вежливо засмеялся и согласился, что Аксель — чудо.

— Ну а теперь выпьем, — снова предложила Римса. — Пребен, Аксель и Римса и еще маленький, милый Еспер! Вчетвером мы весело заживем!

Пребен сказал, что не сомневается в этом.

2

Директор Аллерхольм оставил свой сверкающий, новый автомобиль у въезда в виллу. С тех пор как у него появилась новая машина, он не спешил заводить ее в гараж, как бывало со старой, а ставил на улице, чтобы соседи, ну и все, кому охота, тоже могли наслаждаться этим прекрасным зрелищем.

Перед тем как войти в сад, Аллерхольм еще раз любовно взглянул на автомобиль. Действительно, машина великолепная, подобной могут похвастать немногие. В Дании такой не купишь, единственная возможность заиметь ее — получить в подарок. И директору Аллерхольму преподнесло ее в виде подарка правление одного детройтского концерна. При этом поступило письменное подтверждение, что автомобиль — скромный дар правления Аллерхольму, после чего машину, естественно, пропустили в Данию без всяких препятствий.

Фру Аллерхольм лежала в шезлонге на террасе. На ней была форма полувоенного образца. Аллерхольм прикоснулся губами к ее щеке.

— У тебя вечером сбор? — кивнул он на ее форму.

— Да, занятия по гражданской обороне.

— Ну-ну. — Аллерхольм опустился в другой шезлонг. — Тепло как сегодня.

— Просто ужас. Я тут весь день сидела почти безо всего.

— А где Ульрик и Ильза? — спросил Аллерхольм.

— Играют в теннис, но должны вот-вот прийти.

Аллерхольм, кивнув, закурил. Он взглянул на сад, нуждавшийся, судя по виду, в поливке. Вот этим он сегодня вечером и займется.

Вскоре пришли Ульрик и Ильза, оба разгоряченные и потные после игры. Они кивнули отцу.

— Похоже, здорово набегались, — заметил он.

— Не понимаю, что за удовольствие носиться по такой жаре, — сказала фру Аллерхольм.

— Лучшее средство от ожирения. — Ульрик взглянул на мать. — У тебя ночные маневры?

— Сходи скажи Гудрун: пришел папа, можно подавать на стол. — Вопрос сына фру Аллерхольм пропустила мимо ушей.

— Хоть сегодня я могу взять машину на вечер? — спросил Ульрик, вернувшись на террасу.

— Нет, — отрезала фру Аллерхольм, — она нужна мне.

— Вот дьявол, — рассердился Ульрик. — А на поезде ты не можешь доехать?

— Ни в коем случае.

— И кто вас просил продавать старую машину! — Ульрик с упреком взглянул на отца. — Мы вполне могли бы держать две.

— Между прочим, существует такое понятие, как социальная этика, — сказал Аллерхольм, — и я поступился бы ею, если б позволил себе иметь две машины, в то время как тысячи мечтающих об автомобиле не могут приобрести даже одного.

— Какая еще социальная этика? — Ульрик посмотрел на отца с презрением. — Ни фига ее у тебя нет.

— Да уж наверняка побольше, чем у тебя, — с достоинством ответил Аллерхольм.

Сразу после обеда фру Аллерхольм уехала, почти одновременно с ней удалился Ульрик, пешком и заметно раздраженный. Немного погодя за Ильзой приехал какой-то молодой человек в автомобиле, и директор Аллерхольм остался один. Попросив горничную принести ему кофе на террасу, он расположился в шезлонге с дорогой сигарой и вечерней газетой.