Башня над пропастью (Сказания трех миров - 2)

- Этот дурак называет себя мансером! Он даже ничего не заподозрил! прокаркала она. - Ты моя и всегда будешь моей. - И она снова погрузилась в забытье.

У Иггура был такой вид, словно ему отказали ноги.

- Она одурачила меня с помощью иллюзии! - сказал он, опускаясь на пол. - Меня! - Он сидел на полу, качая головой.

Уважение Магреты к нему еще уменьшилось, но она не собиралась так легко отказываться от этого человека. Она помогла Иггуру подняться наверх, и ей было совершенно безразлично, жива Феламора или мертва.

Зима, принесшая в Туркад дожди, мокрый снег и пронизывающий ветер, наконец-то закончилась, и ее сменила весна. Иггур постоянно был на грани нервного срыва, как будто опасался прихода какого-то могущественного врага, который отнимет у него Империю. Не для того ли явились гаршарды, чтобы подготовить путь для своего господина? Память о том, как Рульк овладел его сознанием, и сильный страх мучили его все более жестоко.

Когда Магрета только пришла в крепость, недуги Иггура были едва заметны; однако со временем, особенно после создания Феламорой иллюзии, Иггур еле волочил за собой больную ногу так, что порой самому себе казался стариком. В такие периоды он говорил отрывисто, словно каждое слово давалось ему с трудом; становился заметен паралич, поразивший его лицо.

После нескольких дней одиночества Иггур снова начал искать общества Магреты. Они возобновили утренние и вечерние прогулки по стене крепости. Они были почти друзьями - пока Магрета не снимала очки. Но отношения между ними установились не настолько теплые, чтобы Иггур пришел к ней в постель.

Иггур был занят управлением завоеванными землями. Большая часть Империи уже покорилась, но в Туркаде, самом свободолюбивом городе новой Империи, Иггуру приходилось постоянно быть начеку. К тому же до него доходили сведения, что за морем, в Нилькеранде, Тиллан и его помощник Беренет собирали большую армию, готовясь к вторжению.

- Иггур, - сказала однажды Магрета.

- М-м, - рассеянно отозвался он, склонившись над картой Нилькеранда.

- Помнишь, как прошлой осенью ты держал меня в плену в Фиц Горго?

- Я вряд ли смогу это забыть.

Магрета колебалась. Уже целый месяц ей хотелось задать мучивший ее вопрос, но она все откладывала.

- Однажды ты пообещал мне, что, если я расскажу тебе, где Фелимора и зачем ей нужно Зеркало, ты поведаешь мне о том, кто мои родители, что с ними случилось и почему они стали позором для феллемов.

Он напрягся, по-прежнему не отрывая взгляда от карты.

- Ты отказалась выполнить мою просьбу, - холодно ответил Иггур.

- Я не могла выдать мою госпожу - ты понимаешь? Теперь все изменилось, и я тебя снова спрашиваю об этом.

- Это для тебя важно?

- Ты же знаешь! Я ничто без этого - у меня нет ни родителей, ни семьи, ни предков. Я должна знать!

- Ты всю жизнь служила Феламоре. Почему ты не поинтересовалась своим происхождением у нее?

- Я быстро научилась не задавать подобных вопросов. Тема моих родителей была постыдной, и ни один феллем никогда об этом не говорил. Иггур, ты должен мне сказать!

- Прости, - ответил он. - Я не могу. В то время я полагал, что знаю. Это была одна из вещей, которые стали мне известны при помощи Зеркала.

- Полагал? Что ты имеешь в виду?

- Оно не зря называется Кривым Зеркалом, - сказал Иггур, все еще не глядя на Магрету. - С тех пор я понял, насколько оно обманчиво. Ничему из того, что показывает Зеркало, нельзя доверять. Помни об этом, если тебе когда-нибудь еще придется держать его в руках. Оно лживо! - И с этими словами, положив линейку на карту, Иггур вышел из комнаты.

"Как же так? - подумала в недоумении Магрета. - Ты годами использовал Зеркало, чтобы следить за своими врагами, - вот каким образом ты стал столь могущественным. Этого не случилось бы, если бы Зеркало только лгало".

Магрете не хотелось верить Иггуру: это подточило бы мечту, которую она лелеяла с тех пор, как взяла Зеркало в руки в Фиц Горго и оно ожило в ее руках. Оно взывало к ней, предлагая окунуться в новый мир, другую жизнь, в которой она не будет в рабстве ни у Феламоры, ни у кого-либо другого.

Однако Магрета не верила и в то, что Иггур говорит неправду. Больше она не поднимала этой темы, но была полна еще большей решимости, чем когда бы то ни было, узнать, кто она такая.

- Значит, ты больше ничего не слышал о Каране? - спросила Магрета Иггура, когда они встретились за обедом.

Слухи о Каране доходили до Туркада из Ганпорта, а позже - из Грейнвиса, с ней связывали подозрительный недуг хлюна Зарета. Шпионы Иггура проследили Мендарка до Зиля, но там у Иггура не было никакого влияния. А вот о Тензоре и Зеркале не было никаких новостей - кроме того, что аркимы идут на север, что им удалось оторваться от погони и след их затерялся.

- Нет, после Грейнвиса ничего не известно. Правда, я знаю, что она направилась на север, затем - на восток. Надеюсь, новости появятся, когда вернутся мои скиты. У меня в той области есть несколько шпионов. Она замечательная девушка, эта твоя Карана.

- Даже более замечательная, чем ты можешь себе представить, - рассеянно пробормотала Магрета.