Башня. Новый Ковчег 2 (СИ)

Он хорошо помнил тот день, когда похоронили тестя. Едва переступив порог квартиры, куда они вернулись с женой после похорон, Антон почувствовал зуд в руках и спокойную, тихую ярость, медленно и сладко раскручивающуюся внутри, как змея, очнувшись от зимней спячки, раскручивает свои кольца, медленно покачивая плоской головой из стороны в сторону. И стоило только жене что-то сказать — он даже не помнил, что именно — как Антон развернулся и с силой ударил её кулаком в грудь. Она инстинктивно вскинула перед собой руки, но тут же опустила, наткнувшись на его пустой, ничего не выражающий взгляд.

Антон бил её молча, неторопливо, получая удовольствие, остановившись только один раз, когда увидел сына, застывшего в дверях и судорожно сжимающего в руках дурацкую куклу-клоуна.

— Иди спать, — спокойно сказал он сыну, и когда за мальчиком закрылась дверь, продолжил бить жену, всё также обстоятельно и не торопясь.

Она молчала, принимала его удары и даже почти на закрывалась, понимая, за что всё это, и смиряясь с неизбежным.

— Антоша, — повторила жена.

Он поморщился. Единственное, от чего он так и не смог отучить её, так это от этого дурацкого имени «Антоша», от которого сворачивало скулы и темнело в глазах.

— Ну что ещё? — сказал, не скрывая недовольства, намазывая на хлеб тонким слоем белое жирное масло.

— Вадим Полынин хочет с тобой поговорить. Ты бы его принял…

Его часто о чём-то просили. В прежние времена, когда Антон состоял при Литвинове, такие просьбы были привычным делом, да и теперь, несмотря на всю шаткость его положения и тяжесть подозрений, Кравца продолжали просить: кого-то куда-то пристроить, где-то что-то протолкнуть, замолвить перед кое-кем словечко, словом, все те обыденные вещи, которые делают люди друг другу на протяжении всей истории существования человечества.

Антон старался не отказывать, знал, что однажды любая мелкая услуга может вернуться сторицей — жизненный принцип «ты — мне, я — тебе» был возведён у Кравца в абсолют.

— Полынин?

Под его пристальным взглядом жена стушевалась. Она просила его о чём-то и уже тем более за кого-то крайне редко, видела, что именно её просьбы его раздражают, и это тоже было так. Он считал её никчемной, глупой, не понимающей, как устроена эта жизнь, и терпеть не мог, когда она влезала в его дела. Но Полынин, за которого она сейчас просила, Полынин, её бывший одноклассник, бывший поклонник и бывший глава энергетического сектора, этот трижды бывший Полынин, мог пригодиться. И Антон погасил поднимающийся в груди гнев.

— Ладно, — он опустил ложечку в чашку и принялся неторопливо помешивать травяной чай, напиток, который он терпеть не мог, но пил лишь потому, что травяной чай подавали исключительно наверху, а, значит, только избранным. — Пусть приходит. Можешь передать ему, что я буду ждать его завтра. Часов в семь.

— Спасибо, Антоша.

Жена ещё больше согнулась, и Антон почувствовал, как опять нестерпимо и сладко зачесались кулаки.

***

Полынин был сильно обижен. На жизнь вообще и на Павла Григорьевича в частности.

Савельев, придя к власти, решительно отстранил Вадика Полынина от занимаемой должности, упразднив попутно и саму должность, и пододвинул наверх своего дружка, Руфимова, что в общем-то было неудивительным. И где-то даже правильным. На кой чёрт Савельеву был нужен Полынин?

И всё-таки Савельев поторопился…

Антон слушал Полынина внимательно, и с каждым словом в его душе оживала надежда, что у него опять всё получится. Как получалось уже десятки, сотни раз до этого. У него ещё не было чёткого понимания, как, но он уже нащупал хвост этой ниточки и теперь хладнокровно тянул и тянул, распутывая и этот, казалось, нераспутываемый узел.

— Так, значит, у нас в Башне есть АЭС? — Кравец прищёлкнул языком.

— Да. Резерв, я же говорю. На нулевом уровне.

Вадик Полынин сидел в кресле напротив, чуть сгорбившись и не зная, куда девать руки. Он то клал их себе на колени, то судорожно сжимал в замок, и эти дёрганные, нервные движения выдавали его страх и неуверенность. Антон видел, что Полынин сам уже не рад, что пришёл сюда, и потому старался не спугнуть, мягко и деликатно подбирая слова.

Новость, которую принёс бывший начальник энергетического комплекса, была из разряда неожиданных и приятных подарков, а конфиденциальность придавала ей дополнительный вес — Антон любил владеть информацией, доступной избранным. Тайна в умелых руках — мощное оружие.

— Об этом резерве знают совсем немногие и только те, кто работают в энергетическом комплексе и в секторе систем жизнеобеспечения. И то далеко не все. Так было заложено ещё проектом Башни. АЭС — неприкосновенный резерв, который вводится в действие в двух случаях. Первый — при угрозе остановки обеих волновых электростанций, а второй — при опускании уровня воды ниже установленной отметки.