Башня. Новый Ковчег-2

— Катя! — у Сашки перехватило дыханье. До него вдруг дошло, с кем чуть-чуть не столкнулась Катя. Его Катя. Теперь уже точно его!

— Я вам не мешаю? — Кир или не услышал, о чём они говорили, или просто не понял.

Он по-прежнему стоял на пару ступеней ниже, привалившись спиной к стене.

— Может мне уйти и оставить вас тут наедине? А, голубки? — Сашка не видел в полутьме лица Кира, но отчётливо представил себе, как тонкие губы Шорохова кривятся в презрительной усмешке. — А чего? Отличное место для свиданки! Сань, ты не забыл? Там вообще-то Павел Григорьевич вот-вот кровью истечёт.

— Павел Григорьевич? — Катины и без того большие глаза ещё больше округлились.

— Да. Он там внизу, ранен. Они в него стреляли, — Сашка не стал уточнять, кто такие они. — Мы его оставили внизу, затащили в какую-то каморку. Но Кир прав. Нам надо скорее в больницу. Вдвоём мы его не дотащим. Там Анна Константиновна, она, наверное, знает, что делать…

— Вот-вот. Допёрло наконец-то, — Кир оторвался от стены и, обойдя их, направился наверх, постепенно убыстряя шаг, потом обернулся и насмешливо добавил. — Ну чего? Идёте? Или так и будете тут обжиматься?

— Заткнись! — бросил Сашка, сам поражаясь в каком тоне он говорит с Киром. Но рядом с Катей, да ещё и после всего, что произошло за последний час, что-то сильно изменилось. Неконфликтный, осторожный, трусоватый Саша Поляков исчез, и появился другой человек. Сашка не понимал этого нового себя, но на то, чтобы предаваться рефлексии времени не было.

Он двинулся вслед за Киром, так и не отпустив от себя Катю, прижимая её, поддерживая за талию.

— Но Анны Константиновны в больнице нет, — вдруг сказала Катя и остановилась.

— Как это нет? — Сашка тоже встал, как вкопанный. — А где же она?

— Она ушла наверх. Там какое-то совещание было как раз сегодня. Она меня предупредила, потому что… — Катя запнулась, но не стала уточнять почему, а просто скомкано закончила. — Она только завтра утром придёт. А сегодня она наверху осталась, у неё же там квартира, на верхних ярусах где-то…

— Да что ж за дерьмовый день сегодня! — Кир, который уже успел подняться на пролёт вверх, теперь возвращался. — Чёрт!

Он устало присел на ступеньку и прикрыл глаза. Известие о том, что Анны Константиновны в больнице нет, здорово шарахнуло по ним обоим. Им отчего-то казалось, что достаточно только добраться до Анны Константиновны, как всё сразу решится само собой. А теперь…

— И всё равно, — Сашка упрямо наморщил лоб. — Всё равно Павла Григорьевича надо в больницу. Давайте возьмём там носилки, с ними полегче будет. Нас же теперь трое. Катя вот поможет…

— Ага, Катя поможет! Толку от твоей Кати! Устроили тут…

Кирилл в бессильной злобе кидался на всех, стараясь задеть побольнее. А Сашка внезапно понял, почему он так себя ведёт. Это не от злости и уж тем более не от желания переложить на кого-то вину — на него, Сашку, или на Катю. Это от беспомощности, невозможности изменить то, что изменить уже было нельзя. Кир это понял и реагировал так, как умел — ругаясь и злясь на весь свет. И Сашка сдержался. Хотя ответить, конечно, хотелось. Сказать что-то обидное, чтоб и Кира перекосило от боли.

— Мы должны попытаться что-то сделать, — терпеливо повторил Сашка.

— Да нам не справиться вдвоём! И втроём не справиться! Помнишь, как мы корячились, когда оттаскивали его от края и тащили по лестнице, а потом до той каморки? А тут — тридцать с лишним этажей вверх! Нам нужна помощь! Хоть кто-то!

— Значит, надо идти в больницу. Найти этого кого-то.

— Да нет там никого, тупая твой башка! — почти заорал Кир. — Ремонт же!

— Борис Литвинов, — вдруг тихо проговорила Катя.

Кир с Сашкой удивлённо уставились на неё.

— Ну а что, — неуверенно проговорил Сашка. — Это мысль. Катя права.

— Охренеть! — Кир даже в лице изменился. — Этот ублюдок?

— Он хотя бы взрослый, — тихо, но твёрдо повторил Сашка. — И больше всё равно идти не к кому. К тому же они с Павлом Григорьевичем были друзьями…

— Хороши друзья! — не сдавался Кир. — Вообще зашибись, какие друганы. Один у другого дочь собирался похитить, а тот ему за это смертный приговор подписал. Просто кореша — не разлей вода! Да Литвинов твой чуть больше ста человек на тот свет не отправил. Твоих родителей, кстати, в том числе. Для него люди — мусор! И вообще, может, у него на Савельева зуб? Тебе-то откуда знать?

— Да какой зуб? Павел Григорьевич его и спас от смертной казни.

— Это ты так решил! А может всё не так было? Может, Литвинов теперь спит и видит, как бы бывшему дружку отомстить. Ага, а тут мы как раз. Приведём его на станцию, а он Савельева там и пристукнет. А потом и нас всех заодно.

— Борис Андреевич не такой, — подала голос Катя. — Анна Константиновна не стала бы помогать такому чудовищу, как ты его описал.

— Много ты знаешь! — огрызнулся Кир. — Ещё непонятно, что там у них за дела были у всех…, влезем во всё это, мало никому не покажется…

— У нас нет другого выхода, — медленно проговорил Сашка. — Просто нет…

* * *