Башня. Новый Ковчег 3 (СИ)

— Юра, ну не тупи, — прикрикнула на него Наталья. Первый раз за сегодняшний обед стальная леди дрогнула, обнажив ещё не страх — нет, но небольшое раздражение, и это было хорошо, отметил про себя Кравец. — Мальчишка работает и на тебя, и на него, это же очевидно. Недаром он так вился вокруг нашей дочери. Не исключено, что тоже с подачи нашего любезного Антона Сергеевича. И что ж? Игра увенчалась успехом. Антон Сергеевич получил ценную информацию, но воспользоваться ею решил только сейчас. Когда прижало. Да?

Слова, которые Наталья Леонидовна медленно цедила сквозь зубы, сочились ядом. На какое-то мгновенье Антону даже показалось, что сейчас она назовёт его Антошей, ненавистным именем, и непроизвольно вздрогнул, но тут же собрался и сказал, медленно и осторожно.

— Если бы, Наталья Леонидовна, если бы. Но я сглупил. Подставился. И что ещё хуже — поставил вас.

Он намеренно сделал такое обобщение, сказав «подставив вас», объединив Юру и его жену перед лицом общей опасности.

— Если бы я просто приберёг эту информацию до лучших времён, это было бы полбеды. Но нет. Я рассказал об этом Ставицкому.

Негромко сказанные слова произвели эффект разорвавшейся бомбы. Рябинин выронил из рук бокал, и тот, упав на пол, разлетелся сверкающими брызгами и хрустальными осколками. Наталья Леонидовна напротив замерла, вытянула и без того длинную шею, отчего стала похожа на змею, застывшую перед броском. Светло-карие, почти жёлтые глаза тускло сверкнули и остановились на Кравце.

До какого-то момента у Антона ещё оставались сомнения, что Рябинины со Ставицким заодно, и что связь между ними гораздо более тесная, чем просто связь между хозяином и исполнителем, но сейчас эти сомнения развеялись вместе с разбившимся вдребезги пузатым хрустальным фужером. Нет никакой связи. Юра — на таком же крючке у Ставицкого, что и он сам, разве что Рябинина чуть дольше подержат при себе. Значит, надо жать на Юру. Жать изо всех сил.

— Чего я тогда никак не ожидал, так это той реакции Сергея Анатольевича на мои слова. Признаться, я предложил просто убрать мальчишку.

— И правильно, — буркнул Рябинин.

— Но Сергей Анатольевич рассудил иначе. Он предложил отложить на время покушение на генерала и всё, — Антон обвёл глазами обоих супругов. — Я не сразу понял, в чём тут дело, а когда до меня дошло, клянусь вам, мне это совершенно не понравилось. Мы — расходный материал для Ставицкого. Он слишком умён и играл нами в тёмную, потому что ни ты, ни я даже не догадываемся, кто там ещё в одной упряжке со Ставицким. На кого он опирается. Ведь не случайно я встретил Долинина, единственного человека, заметь, Юра, среди военных, кто способен составить тебе не мнимую, а реальную конкуренцию. И Поляков вот этот…

— Мелкая сошка, — Наталья Леонидовна выпрямила и без того ровную спину и презрительно бросила. — Что стоят его слова против слов Юрия Алексеевича? Ничего.

— Его слова, да, ничего не стоят. Но мы же говорим про улику. Указывающую на Юру. А улика есть. И есть человек, который об этой улике знает.

Сейчас Антон шёл ва-банк, рисковал, он открыл все свои карты, вернее, почти все, и теперь смотрел, чем будет крыть его соперник. И будет ли крыть вообще.

— Улика у вашей горничной. Либо она знает, где эта улика. Одно из двух, — раскрытые карты веером разлетелись перед Рябиниными.

— Нина? — опешила Наталья Леонидовна. На её лице отразилось неприкрытое замешательство. — При чём тут Нина?

— Нет, не Нина, — где-то внутри сладкой и ровной волной разлилось облегчение. Он всё рассчитал верно. — Вторая горничная, Лена. Молоденькая которая.

Антон понял, что теперь нужно вываливать на Рябининых всё. Быстро, не давая им возможности прийти в себя. И он заговорил.

— Самое смешное во всей этой истории то, что всё вертится вокруг Полякова, человечка слабого и трусливого, который оказался не в то время не в том месте и который потом изрядно напортачил. Если бы он только мне сказал о подслушанном разговоре, всё ещё можно было бы безболезненно разрулить, но он умудрился разболтать об этом вашей милой горничной.

— Каким образом? — осведомилась Наталья Леонидовна ледяным тоном.

— В постели, надо полагать, — равнодушно пожал плечами Антон. — Мальчик смазливый. Он не только вашей дочери нравится.

И опять сработало. Наталья Леонидовна побледнела, едва только он упомянул её дочь. Наверняка мальчишку в этом доме терпели исключительно из-за капризов Оленьки Рябининой — ничем другим невозможно было объяснить то, что Наталья Леонидовна закрывала глаза на присутствие Полякова в их квартире.

— А девчонка, Лена эта ваша, оказалась не только хитрой, но и алчной. Я всегда говорил, что с прислугой надо быть особенно осторожным — эти примечают всё, и часто знают о своих хозяевах больше, чем положено. Возможно, вы были не сильно внимательны в разговоре и что-то такое обронили, возможно, девчонка вас подслушивала, но факт остаётся фактом: про улику она как-то узнала, и…

Антон прервался на полуслове, потому что Юра сорвался с места и выбежал из столовой.