Башня. Новый Ковчег 3 (СИ)

Павел наконец нашёл в себе силы посмотреть на Анну. Она выглядела растерянной, выражение злой собранности, которое она как маску носила на лице последние дни, исчезло, и появилось что-то детское, так не вяжущееся с горькой морщинкой, что пролегла между тонкими чёрными бровями. Анна рассеянно слушала Бориса, а тот, приобняв её за плечи, что-то тихо говорил, видимо, объясняя их внезапное вторжение.

— Номер помнишь? — голос Величко, примостившегося справа, прозвучал прямо на ухо.

— Наизусть, — машинально ответил Павел, быстро набрал номер станции, поставил телефон на громкую связь.

Раздался тихий треск, потом потянулись гудки. Один, другой. Павлу казалось, что они тянутся бесконечно. На третьем что-то щелкнуло, и Павел услышал незнакомый женский голос.

— Слушаю.

— Руфимова! — распорядился Павел.

— Кто говорит? — женский голос на том конце провода был взволнован, но твёрд.

— Савельев.

Последовала пауза. Павел услышал, что там кто-то тихо переговаривается, попытался различить голос Марата и не смог. Внезапно пришла тревожная мысль — а вдруг с Маратом уже всё? Вдруг он…

— Руфимов подойти не может. Он ранен, — наконец определились там. — Говорите со мной.

— Позовите Васильева, — Павел проигнорировал ответ незнакомой женщины, назвав фамилию начальника смены, зама Руфимова.

— Васильев слегка деморализован… гм… последними событиями, — в голосе женщины Павлу послышался лёгкий сарказм, и он недовольно поморщился и от неуместности этого сарказма, и от нахлынувшего вдруг раздражения, совершенно необоснованного, от того, что приходится говорить с женщиной, которой, наверно, не место там, на станции, именно сейчас, в свете последних событий.

— Вы кто? — пересилил он себя, понимая абсурдность и глупость своего раздражения. Ведь не могла эта женщина, просто по мановению волшебной палочки и по его желанию, исчезнуть со станции, захваченной вооружёнными людьми. Никто из них, тех, кто находился сейчас там, не мог этого сделать.

— Инженер по управлению реактором, — отчеканила она. — Называйте меня Марией Григорьевной.

— Мария Григорьевна, — повторил за ней Павел и, окончательно взяв себя в руки, быстро заговорил. — Что у вас там происходит? Как Марат? Он серьёзно ранен?

— Да, — коротко ответила она, замолчала на каких-то пару секунд и тут же продолжила. — Марат Каримович лежит, мы дали ему обезболивающее из аптечки. Сообщение для Величко писала я, под его диктовку. У нас есть и другие раненые, ещё пять человек, два инженера и три техника, и, к сожалению, убитые. Убит Кушнер, инженер по управлению турбиной. Госпитализировать раненых мы не можем. Нам не дают. Военные перекрыли все выходы. Да, административный этаж, где общежитие сменщиков, тоже заблокировали.

— Чёрт, — Павел не удержался, выругался.

— Мы вынуждены были прервать работы на два часа. Сейчас нам дали добро на их возобновление.

— Малая ревизия уже прошла?

— Закончили два дня назад. Готовились запускать ГЦН.

— Так запускайте, чёрт вас возьми! Как вас там? Мария Георгиевна?

— Мария Григорьевна, — поправила она, и в её голосе Павлу послышались странные нотки. — И вы на меня голос не повышайте. У нас тут перестрелка была в машинном зале, мы сейчас, как заполошные носимся, ещё раз оборудование проверяем. У нас людей не хватает. У нас тут, чёрт возьми, — она тоже громко чертыхнулась. — На турбине никого нет. Марат Каримович ранен, и этот… Васильев…

— Деморализован, знаю.

Эта женщина его раздражала. Почему-то она представлялась Павлу некрасивой, сухой… такая баба неопределённого возраста, с острыми и резкими чертами лица.

— Сколько у вас там военных?

— Несколько десятков. Точнее сказать не могу. Около сорока.

Павел замолчал. Обвёл взглядом Величко, Мельникова, отметил бледность Анны и упёрся глазами в Бориса, зацепился за друга, словно, эта ментальная связь, что была между ними, могла помочь, должна была помочь.

— Самому, Паша, тебе идти туда надо, — Борис озвучил то, что и так уже крутилось у Павла в голове. — Работы на станции должны быть продолжены. Остальное тоже важно, но это сейчас приоритет.

— Интересно, как это Павел Григорьевич сюда придёт? — на том конце трубки среагировали моментально — громкую связь Павел всё ещё не отключил. — Вы же, Павел Григорьевич, если я не ошибаюсь, для всех мертвы? Или пока в нас тут стреляли, вы уже успели воскреснуть, и власть поменялась?

— Надо спускаться вниз, ты прав, — Павел кивнул Борису, и только потом, обращаясь к Марии Григорьевне, коротко сообщил. — Постараюсь быть внизу в течение получаса. Подготовьте всё к работам в соответствии с графиком испытаний. Борис, — он снова посмотрел на Литвинова. — Ты пойдёшь со мной. Скорее всего придётся там договариваться с этими… вояками. Насчёт раненых, убитых. Чтоб сменщиков пустили. Мне будет там не до этого точно. И да… женщин со станции тоже пока нужно будет убрать. Пока критическая ситуация не утрясётся.

От последней реплики Павел всё же не удержался, сказал нарочито громко, чтобы эта просто Мария его услышала. Она не замедлила с ответом:

— Чёрта с два я отсюда уйду!