Башня. Новый Ковчег 5

— Ну всё, блин, Петренко, теперь я спокойна, — прошипела Ника. — Раз уж ты начнёшь действовать по обстоятельствам, то мы спасены. Петренко, ну соображай. Как связаться с майором? Или с полковником? Ты понимаешь, что нам нельзя тут оставаться. Может, можно кому-то позвонить… Чёрт! Точно! Стёпка! Он же может связаться с отцом! Пошли!

Ника осторожно открыла дверь в коридор — там никого не было, только с дежурного поста, где собрался весь персонал, доносилась встревоженная речь. Тихонько, стараясь не шуметь, Ника выскользнула из подсобки. Петренко держался рядом. Соображал он, конечно, туго, но вот рефлексы военного у него были отточены до автоматизма, это Ника давно заметила. Двигался он быстро, уверенно, даже грациозно. Хотя употреблять по отношению к этому недоумку слово «грация» всё же было как-то слишком. Ника задумалась, прикидывая, как быстрее добраться до отделения терапии, где работал Стёпка, но буквально сразу вспомнила, что у Васнецова сегодня выходной. Он сам вчера ей об этом сообщил, когда они столкнулись в столовой за ужином (Стёпа, разумеется, был с Гулей и опять почему-то смутился). Стёпка назвал номер своей комнаты, на всякий случай. Двести шестнадцать, кажется. Или двести семнадцать…

— Пошли в общежитие, Петренко. Стёпка должен быть там, — проговорила Ника, направляясь к выходу. — И убери руку от кармана. Пока на нас никто не нападает, отстреливаться не надо.

Глава 27. Ника

«Чёрт! Это не та комната! — эхом пронеслось в голове и следом запоздалое. — Надо было постучать».

До двести шестнадцатой комнаты они с Петренко добежали почти одновременно, Петренко опередил Нику буквально на полшага и собрался прямо сходу ввалиться туда, но она перехватила его за локоть.

— Куда? Я сама!

— Ника Павловна, дайте я. Вдруг там опасно.

— С ума сошёл?

Правая рука Петренко застыла на кармане с пистолетом, лицо было серьёзным, словно они прибежали не за помощью к другу, а собрались накрыть уголовную малину, вломившись в комнату и захватив всех врасплох.

— А если там…

— Ну чего там? Ты, Петренко, хоть соображай немного. Тебя что, твой Бублик не учил, что из пушки по всем палить не надо?

— Ника Павловна…

— Да пусти, придурок! На шухере вон постой лучше.

И она, оттеснив Петренко плечом и забыв, что собиралась постучать, со всей силы толкнула дверь, которая оказалась незапертой, не задумываясь, шагнула в комнату и тут же в растерянности застыла на пороге.

На кровати были двое, и то, чем эти двое занимались, не вызывало никаких сомнений. Лиц Ника не видела — только узкую спину девушки, тёмные, почти чёрные волосы, струящиеся мягкой волной, и мужские руки, обхватившие тонкую смуглую талию.

Девушка обернулась и взвизгнула, инстинктивно закрыла ладонью грудь, а парень, чуть приподнявшись на локтях и высунувшись из-за спины своей подруги, сдавленно выдохнул:

— Ты?

От знакомого голоса Ника очнулась, её бросило в жар, и застрявшие в горле слова бестолково выкатились одно за другим.

— Извини, Стёпа… я… надо поговорить…

И она вылетела из комнаты, чувствуя себя так, словно, это не она, а её застукали голой.

— Ника Павловна, что там? Что случилось, Ника Павловна? — голос Петренко звучал как сквозь вату.

Ника с силой вжалась лопатками в стену, в голове набатом стучала мысль: «господи, ну что я за дура, что за дура…» и следом «всё-таки это его комната, Стёпкина»…

Перед глазами всё ещё стояла только что увиденная картина, испуганное лицо Гули — Ника не могла сказать точно, но ей казалось, что это была Гуля, — ошалевший Стёпка, кровать со сползшим на пол одеялом, но сквозь эту картину уже проступало встревоженное лицо Петренко, детские круглые глаза, в которых колыхалось удивление и беспокойство. От этого Нике стало ещё хуже, ещё гадливее. Чувство стыда смешалось со злостью, и она раздражённо выпалила:

— Ну чего уставился?

— Я, Ника Павловна… Давайте я там… Вас обидели, Ника Павловна?

— Да стой ты, идиот! — Ника едва успела схватить парня за рукав рубашки, поняв, что тот собирается повторить её маневр. — Ничего там нет. Сейчас… погоди…

Стёпка выскочил в коридор буквально через пару минут, на ходу застёгивая штаны. Такой же красный и растерянный, как и сама Ника.

— Ника, что-то случилось? — в Никины глаза он смотреть избегал, смущённо пялился куда-то в сторону. Наспех натянутая футболка задралась с одного боку, Стёпка, заметив это, поспешно одёрнул её и глухо повторил, по-прежнему не глядя на Нику. — Что-то случилось, да?

— Извини, Стёп, — пробормотала она. — Я… не знала, что…

— Да я сам… чёрт…

Стёпка осёкся. Дурацкая ситуация, в которую они оба попали, мешала говорить. Им казалось, что они всё выяснили ещё день назад, поняли и обо всём договорились, но они не учли одного — того, что жизнь вот так столкнёт их лбами и будет, посмеиваясь, наблюдать за их неловкими потугами оправдаться друг перед другом.

Неизвестно, сколько бы ещё они так мялись, если б им на помощь не пришёл Петренко.

— Главврача арестовали!

Стёпка, который, кажется, только сейчас заметил Никиного телохранителя, ошарашенно уставился на парня.

— Как это арестовали? За что?