Башня. Новый Ковчег 5

Сашка с Верой наконец дошли до того места, где начинался главный коридор, повернули направо и сразу увидели, что перед входом в кабинет столпились рабочие Петровича — около двух десятков человек переминались с ноги на ногу и ждали, чем закончится перепалка. На пороге самого кабинета, перегораживая дорогу ремонтникам, стояла старшая медсестра, Ирина Александровна, уперев в бока пухлые короткие ручки. Петрович находился тут же, прямо напротив неё. Он уже вошёл в раж, раскраснелся и, кажется, был готов схватится в рукопашной со старшей медсестрой.

Ссора набирала обороты. Щуплый бригадир ремонтников в заляпанной краской спецовке был похож на драчливого петуха, он яростно наскакивал, растопырив руки и вскинув кверху острый подбородок, на худой шее задиристо выпирал кадык, а карие глаза азартно и весело блестели. Казалось, всё это доставляет ему удовольствие, и, сдайся Ирина Александровна сейчас, это стало бы самым большим разочарованием в его жизни. Но к счастью Петровича Ирина Александровна и не думала отступать.

— И что, прикажете мне самой, что ли, мебель таскать? Как я к утру кабинет вам освобожу?

— А это не мои проблемы! Как хотите, так и освобождайте. А мои ребята — не грузчики.

— То есть я, что ли, грузчик? — Ирина Александровна даже задохнулась от такого ужасного предположения.

— А я почём знаю! Мне это все до лампочки, Иринасанна…

Эти двое ругались с таким чувством, что Сашка с Верой несколько минут стояли и молча слушали их перепалку. Рабочие их заметили, но ничего не сказали, тоже увлечённые диалогом своего начальника со старшей медсестрой. А этим двоим явно было не до того, что творится вокруг — конфликт достиг кульминации, и никто не собирался так просто сдавать свои позиции.

Ирина Александровна тем временем сделала глубокий вдох, набрала в лёгкие побольше воздуха, видимо, собираясь вывалить на ненавистного Петровича новую порцию возражений, но тут её взгляд упёрся в Сашку с Верой, и она застыла, как будто ей перекрыли вентиль, наглухо замуровав где-то внутри все приготовленные слова. Её круглое лицо даже побагровело от натуги.

— А вы что тут делаете? Откуда здесь взялись? — наконец выдохнула она. Маленькие глазки старшей медсестры подозрительно ощупывали их с Сашкой фигуры, а потом в них мелькнуло узнавание. — А, так ты этот… ухажер Морозовой.

Вера тихо фыркнула.

— Нет здесь твоей Морозовой, — продолжила старшая медсестра. — Чего пришёл?

— Ирина Александровна, — Саша сделал шаг вперёд и покосился на Веру. Он явно был в замешательстве, а она, хоть обычно и не лезла в карман за словом, сейчас отчего-то молчала, отдавая ему роль первой скрипки. Сашка вздохнул и продолжил. — Ирина Александровна. Мы тут пришли… по делу.

— По какому такому делу? — прищурилась старшая медсестра и бросила быстрый взгляд на Петровича. — Видите, я тут занята, не до вас мне. Если насчёт волонтёрства, то нам пока не надо…

— Нет, мы не насчёт волонтёрства, у нас другое. У нас вот.

Сашка достал из кармана какой-то документ, наверно, копию того приказа, догадалась Вера, и протянул его Ирине Александровне. Та недоверчиво взяла листок, поднесла к глазам, близоруко прищурившись, прочла, тихо ойкнула, перечитала ещё раз. Вера видела, как шевелятся её губы, повторяя сухие формулировки приказа. Потом Ирина Александровна оторвалась от бумаги, растерянно посмотрела на Полякова, обвела взглядом рабочих, остановилась на Петровиче и почему-то обращаясь к нему, проговорила голосом, разом растерявшим всю свою резкость и напор:

— Это как же так? Что же это такое-то? А?

И она совершенно неожиданно расплакалась. Копия приказа, выпав из её рук, плавно спланировала под ноги Петровичу. Тот нагнулся, поднял документ, прочитал и, громко выругавшись, зло уставился на Сашку.

— Я сейчас всё объясню, — торопливо ответил тот, и, не дожидаясь, когда Петрович обрушится на него с руганью — а бригадир ремонтников уже был готов это сделать, — быстро заговорил.

— Вот гады. И кому наши старики помешали? Что ж этим сволочам наверху всё неймётся-то, а? — Петрович уставился куда-то вдаль тоскливым взглядом и дополнил свои слова крепким ругательством. Потом, словно устыдившись, неловко пробормотал, обращаясь к всё ещё всхлипывающей Ирине Александровне. — Ты это, Иринасанна, слышь… кончай тут сырость разводить. Ну, хорош. Хорош.

— А что делать-то теперь? — Ирина Александровна вытерла слёзы, с надеждой посмотрела на Петровича, а потом на Сашку с Верой. — Это ж прямо завтра с утра… и всё. А я им сюрприз приготовила, у Марии Степановны юбилей, восемьдесят лет, так я ей в столовой, у меня там сестра работает, пирог с клубникой заказала. Это что ж получается, её прямо в её день рождения…

— Да погоди ты, Иринасанна. Вот ребята пришли, не просто так, наверно, — Петрович уставился на Сашку. — Чего предлагаете-то?

— Я, мы… — Сашка начал и запнулся. Перевёл взгляд на Веру.

«Давай, выручай», — прочитала она в его глазах.