Башня. Новый Ковчег (СИ)

С той стороны на дверь навалились. Пара ударов, и она подалась, щеколда оторвалась и отлетела, срикошетив куда-то в угол. Ника услышала, как она звонко упала на пол, и широкая полоса света ворвалась в помещение, освещая грязный заплёванный пол, и следом за ней — две большие тени. По стенам замелькали трассирующие дорожки от фонариков.

— Серёга, посмотри там, а я тут.

Ника сжалась в комок под кроватью. Она слышала приближающие шаги — раз, два, три — у кровати кто-то остановился. Ника отчётливо видела пару чёрных ботинок: грубая рифлёная подошва, высокое шнурованное голенище. Замерев и стараясь не дышать, Ника ждала, когда он наклонится. Но опять раздался писк рации. Нике уже был знаком этот высокий, неприятный звук.

— Да? Пацан с девчонкой в двадцать пятом отсеке? Без документов? Сейчас идём. Серёга, тут отбой, наши кого-то в двадцать пятом взяли.

Ботинки неловко потоптались на месте.

— Ну ты чего застыл?

— Момент.

Тот, кого называли Серёгой, нагнулся, быстро полоснул лучом фонарика под кроватью. Ника зажмурилась.

— Ну чего там?

— Чисто.

Шаги стихли. Ника, всё также скрючившись, лежала под кроватью. Её била крупная дрожь, а пальцы судорожно вцепились в рюкзак, словно в этом рюкзаке было её спасение.

***

Марк Шостак жил тремя этажами выше, и Кирилл без труда добрался до него по одной из внутренних межэтажных лестниц. Перед тем, как пойти домой к Марку, Кир завернул в один из общественных туалетов, где кое-как наспех привёл себя в порядок, умылся в раковине-фонтанчике, мысленно воздав хвалу высшим силам и властям за то, что хоть в общественных туалетах водой можно было пользоваться бесплатно. Прополоскал рот и, не заботясь о последствиях, от души напился, чувствуя, как вода больно обдирает и тут же ласково смягчает сухое горло и потрескавшиеся губы.

И только после этого Кирилл отправился к Шостакам. Сто первый отсек, северное крыло.

На его счастье, Марк был уже дома. Дверь открыла его мать, невысокая, полноватая женщина с улыбчивым и добрым лицом, которая совсем не удивилась, когда Кир спросил Марка. По всей видимости, она то ли не заморачивалась, чтобы запоминать всех приятелей своего сына (а Ника предупреждала, что Марк — компанейский парень), то ли отвыкла удивляться при виде всех незнакомцев, время от времени возникающих на пороге их квартиры. Впрочем, и сам Марк не удивился. Широко и открыто улыбнулся, как старому доброму знакомому.

— Я от Ники.

— От Ники? Савельевой? Проходи! — и улыбка на его лице стала ещё шире.

Марку не нужно было объяснять два раза. На удивление он быстро всему поверил, закивал головой, чуть нахмурился и взъерошил рукой густые каштановые волосы.

— Поможешь? — хрипло спросил Кирилл.

— Да не вопрос.

Отсек, где пряталась Ника, встретил их открытой дверью. Сердце Кира ёкнуло. Внутри было пусто. Ники не было. Не было даже её рюкзака.

— Ника! — заорал он. — Чёрт. Чёрт!

Он выругался громко, длинно, вкладывая в эту ругань всю злость на самого себя. И почти тут же услышал тихий всхлип и сдавленный голос:

— Я тут. Под кроватью.

Вдвоём с Марком они помогли ей выбраться наружу. Она плакала, уткнувшись в плечо Марка, повторяя:

— Марк, Марк, ты пришёл. Я думала, они меня схватят. Охрана схватит.

Кир сплюнул и отвернулся. Сказал мрачно, не поворачиваясь:

— Может, хватит уже рыдать. Давайте думать, чего дальше делать.

***

Но придумать что-то толковое никак не получалось.

Марк настаивал на том, что идти к отцу Ники должен он.

— Ты меня извини, Кир, — говорил он. — Но Павел Григорьевич меня всё-таки знает. Мне он быстрее поверит, что Ника в опасности. Я приведу его сюда, а потом мы убедим его выпустить людей с закрытого уровня.

Всё это было, конечно, правильно, но…

— Ты боишься, что, когда папа придёт сюда за мной, он уже и не подумает спасать людей, запертых на карантине.

Ника правильно угадала его мысли. Кирилл повёл плечом и хмыкнул, а Марк удивлённо переводил взгляд с Кира на Нику и обратно:

— Да ты что? Чтобы Павел Григорьевич так сделал? Да я ни в жизнь не поверю, что он на такое способен.

— Ну тогда у подружки своей спроси, на что он способен. Людей-то по его приказу заперли.

Ника опустила голову, а Марк, чуть скривившись, потёр ладонью лоб.

— Да, дела… А что ещё-то делать? У тебя пропуска даже нет.

— А твой тоже наверху не действует, — тихонько сказала Ника.

— В выходные, пожалуйста, я на общественный этаж могу подняться. Я всё равно в субботу с Веркой там встречаюсь.

— В выходные? — Кир усмехнулся. — Да до выходных ещё пять дней. А там людям жрать нечего.

— Кирилл прав, до выходных нельзя ждать, — Ника встала. — Вот что, я пойду сама, и будь что будет.

— С ума сошла! — разом воскликнули и Кир, и Марк, вскакивая на ноги.

Они опять замолчали. Ника отошла от них в сторону, прислонилась к стене.

— Давайте я отцу своему всё расскажу, — неуверенно предложил Марк. — У меня нормальный батя…

— Послушай, мы понятия не имеем, кто отдал приказ задержать Нику на КПП. То есть, я не имею в виду, что твой отец как-то причастен, просто…

— Чем меньше народу знает, тем лучше. Я понимаю, — Марк кивнул.

И снова повисла тягостная тишина.