Башня рассвета

Однако Сартак только улыбался. За время, проведенное с ним, Несарина еще не видела у него столь открытой улыбки.

– Между прочим, у Кадары, при всем внешнем благородстве ее облика, много общего с наседкой. Она обожает птенцов.

Кадара распушила перья, что вызвало новый взрыв восторженного детского визга.

– С вашего позволения, пойду послежу, чтобы никто из сорванцов не попытался на ней взлететь, – сказал отец Несарины, коснувшись плеча дочери.

Несарина и Сартак остались одни. На улице, напротив дядиного дома. На виду у глазеющей Антики. Казалось, принц этого не замечал. Явно не замечал, если он предложил:

– Пойдем прогуляемся.

Несарина оглянулась. Ее отец бдительно пресекал попытки ребятни забраться в седла Кадары и Сальхи. Она кивнула.

Они свернули в тихий чистый переулок за дядиным домом, молча прошли несколько шагов.

– Я говорил с отцом, – сообщил Сартак.

Несарина еще раньше думала об исходе встречи. Ей не очень-то верилось в благоприятный исход. Что, если хаган прикажет руккинам вернуться в их гнезда? В горах все было проще. Там Несарина рисовала себе будущую жизнь рядом с принцем, и эта жизнь представлялась ей такой же прекрасной, как горы. Возможно, в горах ее мечты и остались, а действительность, ожидавшая их с Сартаком, была иной.

Он – принц. А она… Да, Несарина любила свою семью и гордилась ею. Но в их родословной не было ни капли благородной крови. Не считая Несарины, ее отец оказался первым в династии Фелак, кто удостоился рукопожатия наследного принца. Однако это не добавляло знатности самой семье.

– И что? – отважилась спросить Несарина.

– Мы обсуждали… разные дела.

Ликования – как не бывало.

– Понимаю, – упавшим голосом произнесла Несарина.

Сартак остановился. Под ногами хрустел песок. Через заборы перевешивались ветви жасминовых кустов, в которых жужжали пчелы. Позади, за таким же забором, находился уединенный двор, принадлежащий дяде. Несарине отчаянно захотелось перемахнуть через забор и спрятаться. Лучше так, чем слушать то, что сейчас она услышит.

Но Несарина заставила себя не опускать головы. Меж тем принц внимательно смотрел на нее.

– Я сказал отцу, что намереваюсь повести руккинов против Эравана и сделаю это, даже если не получу его согласия.

Картина их будущего становилась все мрачнее. Лицо Сартака, как назло, было непроницаемым.

– Отец спросил меня о причинах.

– Надеюсь, ты рассказал ему, что от этого может зависеть судьба всего мира.

– Конечно, – усмехнулся принц. – А еще я ему сказал, что моя любимая женщина намерена воевать с Эраваном и я последую за нею.

Несарина не верила своим ушам. Она боялась даже думать об услышанном. Пусть вначале Сартак договорит до конца.

– Отец напомнил мне, что ты – незнатного происхождения и что возможному преемнику хагана надлежит жениться на принцессе или на знатной даме, у которой есть богатства, земли и влиятельные союзники.

Несарина была готова заткнуть уши, только бы не слушать остальное. Но Сартак взял ее за руку:

– И тогда я сказал отцу: если ради возможности… только лишь возможности… стать хаганом я должен отказаться от дорогого мне человека, пусть вычеркивает меня из числа преемников. Повернулся и ушел.

– Ты что, с ума сошел? – спросила ошеломленная Несарина.

– К счастью для хаганата, нет, – слегка улыбнулся Сартак и притянул ее к себе. – Я не успел дойти до двери, как отец объявил меня преемником.

Несарина не чувствовала своего тела. Странно, что она еще ухитрялась дышать.

Когда же она попыталась ему поклониться, Сартак крепко сжал ее плечи.

– Ты никогда не будешь мне кланяться, – тихо сказал он.

Преемник. Хаган сделал Сартака преемником. Будущим владыкой громадной страны, которую она любила и очень хотела познать.

Мозолистая ладонь Сартака коснулась ее щеки.

– Мы полетим на войну. Впереди – сплошные неожиданности. Неопределенность во всем. Кроме одного. – Его губы прижались к ее губам. – Кроме моих чувств к тебе. Этого не изменит никакая армия демонов, никакой темный король или королева.

Несарина вздрогнула. Она снова отказывалась верить своим ушам.

– Сартак, ты теперь преемник. А я…

– А ты, Несарина Фелак, – та, с кем я полечу на войну. И когда мы разгромим Эравана и его армии, когда тьма навсегда будет изгнана из нашего мира, тогда мы вернемся сюда. Вместе.

Он поцеловал Несарину. Поцелуй был совсем легким.

– И будем здесь жить до конца наших дней.

Обещание. Мир, который он возлагал к ее ногам. Эти слова вновь вызвали у нее дрожь. Какая щедрость, какое бескорыстие. Сартак предлагал ей не хаганат и корону, а свою жизнь. Свое сердце.

Знал ли он, что ее сердце принадлежало ему с их первого совместного полета на Кадаре? Сартак улыбнулся. Похоже, что знал.

Несарина обняла его за шею и поцеловала. Поцелуй был нежным, осторожным и полным изумления. Ей показалось, будто она пробует Сартака на вкус, улавливая оттенки ветра, горного ручья и родного дома.

Зажав его лицо в ладонях, она отстранилась, запоминая каждую его черточку:

– Летим на войну, Сартак. А что будет дальше, узнаем потом.