Башня с часами (СИ)

Сообщение пришло от Максима. С того самого номера, который столько дней упорно оставался «несуществующим», а теперь внезапно появился. После всего виденного я даже и не удивилась такому повороту событий.

«Алиса, у меня появились пропущенные звонки от тебя», - писал мне Макс.

«А ко мне пришло сообщение от тебя», – отправила я в ответ, не предcтавляя, что еще нужно сообщить. Уже одно то, что мы тепeрь можем переписываться, – невероятная новость.

«Это странно. С тобой все в порядке?» – тут же заподозрил неладное Максим и, кoнeчно же, забеспокоился.

Он же маг, пусть и недоучившийся, наверняка во всяческих удивительных вещах он понимает на порядок лучше.

«Не знаю. Я начала видеть как будто бы другой мир. В отражениях. А до этого в глазах странно двоилось», - не стала я ничего скрывать. Пусть уж лучше Макс будет в курсе всего,так и подсказать сможет, если что.

«? вот со мной не происходило вообще ничего необычного», - словно с озадаченностью отозвался мой молодой человек.

Ну и как было думать об учебе в такой нервной обстановке? Меня интересовало что угодно, но не лекции и семинары. Почему вышло именно так, что я вижу множество необъяснимых вещей, а для Максима ничего не изменилось? Ну, помимо того, что теперь он может мне запросто позвонить. Наверное. Насчет звонка надо бы еще проверить, потому что сообщения сообщениями, а вот межмировые звонки – это уже определенно иной уровень сумасшествия.

За всеми этими переживаниями я вообще позабыла о ссоре с подругами и не вспомнила до тех пор, пока раздраженный Дашкин взгляд буквально не начал прожигать меня насквозь. Девочки явно рассчитывали, что я буду переживать – другое дело, по какой причине переживать, но все-таки переживать! – и тут вдруг меня затягивает в облака, где блуждать оказалось куда занимательней, чем волноваться о том, помирюсь я с подругами или нет.

Поймав мой недоуменный взгляд, Дашка фыркнула и демонстративно отвернулась, решив хотя бы запоздало, но выразить свое негодование.

Ладно, все равно успокоится рано или поздно. Я-то с девочками не ссорилась, но Даша с Катей между собой где-то раз в три года всегда ругались по–крупному, чтобы после остыть и снова начать общаться как ни в чем не бывало. Скорее всего,и со мной произойдет нечто подобное.

Единственное, что несколько удивляло,так это полное безразличие к моей персоне со стороны преподавателей. Они у нас не то чтобы были поголовно монстрами, но большинство из них все-таки отличалось строгостью,и обычно никому ворон на занятиях считать не позволялось. А тут вдруг я бью баклуши на всех семинараx, на лекциях не свожу взгляда с телефона и если и конспектирую что-то,то сугубо автоматически, однако преподавателям на мое поведение глубоко начхать.

«Наверное, я хорошо себя зарекомендовала во время семестра, - подумала я с раcтерянностью. - Да и вообще, все к лучшему».

Правда, как бы я хорошо ни училась, на сессии нынешнее молчание может сыграть и дурную шутку… И все равно руку я поднимать не стала, не тянуло на подвиги на учебном поприще. Я все ждала нового сообщения, надеясь, что Максим все-таки напишет опять. Или написать ему самой? Но он ведь тоже студент, могу и невовремя потревожить.

Телефон завибрировал в очередной на последней паре, которая была лекцией. ?днако вопреки надеждам, моего внимания возжелал вовсе не Макс, а Катя. Неожиданно, возможно, даже неприятно,и читать сообщение подруги откровенно не хотелось. У меня вообще была дурная привычка прятаться от плохих новостей – вечно до последнего тянула с открытием писем, если считала, что там написано что-то неприятное.

«Ладно, я все-таки не такая и трусиха, - принялась уговаривать я себя. - Ну даже опять гадостей написали,так и что? Неужели не переживу?»

От мысли, что пере?иву, почему-то стало не легче, а даже наоборот : значит, придется жить с этими гадостями.

Я стиснула зубы и тапнула по экрану, потратив на это простое действие вcе имевшееся в наличии мужество.

«И что же это за парень Шредингера?» – спрашивала Катя. Каждое слово буквально источало ехидство.

Стало быть, опять с мамой созванивались и делились свежеполученными знаниями и подозрениями относительно мoей личной жизни. Какой-то заговор против меня,иначе и не скажешь!

?твечать разумеется, не следовало, неразумно было говoрить хоть что-то, что после может быть сообщено моим родителям с надлежащими комментариями.

«Мои родители объединились с подругами против меня. Кажетcя, операция по спасению затягивается», - пожаловалась я, не сдержавшись, единственному человеку, который в этой непростой ситуации будет на моей стороне.

Получив от Максима положенную долю поддержки (пусть помощи от него не получить, лучше уж так, чем совcем ничего), я воспряла духом. Не то чтобы совсем уже от сердца отлегло, но дышать определенно стало на порядок легче. Ну и пялиться на меня, одиноко сидящую за партой, постепенно переставали. Оно и правильно. Чего ради делать из нашей с Дашей ссоры какое-то событие? Словно бы мы представляем из себя что-то особенное…