Башня Сююмбике (СИ)

  Я не знал, чего ждать дальше, и стал шастать просто так, попадая то в наспех оставленную комнату, то в узкий коридор, куда едва протискивался, то натыкался на заваренные металлические двери. В конце концов мне это надоело. Уже подбираясь к выходу, в одном углу я нашел книгу, кажется, зеленую, на русском языке. Везде было пусто и пыльно, я удивился, откуда здесь книга, да еще новая, и ради любопытства открыл. Она оказалась русским переложением Корана, причем не саблуковским, который к тому времени мне довелось быстренько, взахлеб, боясь самого себя, прочитать, а каким-то иным. В оглавлении (хотя я этого точно не припомню) суры были разбросаны не по порядку, невзирая на числа, и кажется еще, что переводчику очень хотелось передать текст стихотворением - но не совсем получилось. Сколько читал, и взял ли ее с собой, или положил обратно, сказать не могу, только знаю, что почувствовал на себе неуловимую, невидимую защиту. Что-то изменилось, но я никак не мог понять, что именно. Во сне тяжело думать, тобой владеет либо глупая детская эйфория, либо липкий, противный страх.

  Развалины превратились в лабиринт, я плутал, но не мог подойти к выходу, хотя еще недавно в каждой стенке зияло по большому обвалу, в который можно пролезть.

  И тут вдруг меня окружили загадочные люди, выскочившие неизвестно откуда. Глазами их нельзя было увидеть, но я чувствовал их присутствие. Они молчали, ничего не объясняя. Так продолжалось довольно долго: я бежал, они не двигались, мои ноги подкашивались, стоило только пересечь невидимую черту. Тогда я по-настоящему испугался. Еще не хватало там застрять! Но кем были эти люди?! Увы, я попал в жуткую ловушку: развалины облюбовали последователи странного эзотерического учения, обладавшего едва ли не магической силой. Они держали меня как котенка на веревочке. Отчаяние захватило, подступаясь комом в горле. Я ослаб и почти проиграл. Неужто кончено?! Выскочить невозможно!

  И только тогда, наверное, поздно, вспомнил, что есть Коран, очень этому обрадовался, а через минуту проснулся. Значит, вышел! Лежал ошалевший, с открытыми глазами, все пытаясь понять свой сон. Ночь, темно, тикают часы. Горит оранжевым светом фонарь, перекрашивая цветы на подоконнике. Это было откровение? - недоуменно вопрошал я, но сомнений уже не осталось. Потом уснул. Утром как обычно наскоро собрался и поехал в университет. Троллейбус долго не приезжал, стоя на остановке, я все пытался вернуться в свой сон. Откровение или нет? Опаздывая, в суматошной лихорадке, я внезапно понял, что все уже было давно решено и нельзя ни в коем случае откладывать то, что ты наметил сделать. Стремглав взлетев в аудиторию, я не думал о том, что опоздал, а о том, что сегодня же стану мусульманином. День прошел скучно, я говорил одно, а в голове было совсем другое. Сколько можно так жить, сколько можно! Ни о Варьке, ни о родителях и "русской улице" я ни разу не вспомнил.

  На переменке я зашел на кафедру и, став у окна, стал набирать номер своего школьного знакомого, практиканта в музее при Казанском кремле.

  Игорь, будь другом, впусти меня на башню Сююмбике!

  Никита, ты сошел с ума! Сдалась тебе эта башня! Она аварийная! И вход запрещен! Обвалится - а я отвечай!

  Игорь, пойми, мне это позарез нужно, горит, понимаешь, я не могу больше ждать, не могу! У тебя же есть ключ, есть, ты говорил, впусти! Никто не узнает, мы тихонько проберемся, ночью!

  Никита, что ты надумал?! Зачем тебе лезть на башню?! Лестницы ветхие, провалишься - костей не соберешь, мы сами туда не ходим несколько лет!

  Игорь, прошу, я осторожно, я не упаду! Мне очень хочется взобраться! Ты ж знаешь, что для меня значит эта башня, как я ее люблю! Я умереть могу, если сегодня не влезу! Пожалей! Обещаю, ничего не сделаю, Игорек!

  Игорек молчал. Видимо, он понял, насколько это для меня важно, и с трудом согласился. Хорошо, Никит. Приходи вечером, часиков в 9. Я дежурю и никого кроме меня там быть не должно. Но учти: там мыши!

  Мышей я обожаю, мышечки мои крылатые!

  Еще и хвостатые есть!

  Ничего, прорвемся, я ж не девчонка, что мне мыши!

  Ладно, приходи. Но будь готов ко всяческим неприятностям. Я к ним всегда готов, Игорь.

  И выключил телефон. Я сразу успокоился, дрожь, терзавшая меня все это время, прошла. В мозгах прояснилось. Оставалось только завернуть домой после занятий, поесть, помыться, переодеться в чистые новые вещи. Родители еще не пришли, дома была только Варька. Она ехидно на меня посмотрела и спросила: ты постный суп с грибами будешь? Пришлось поесть постного супчика. Гадость поразительная! Варь, мне сейчас помыться надо - тоскливым голосом протянул я, можно? Мойся, пожалуйста, безразлично буркнула Варька, мойдодырься на здоровье.

  Гудел фен, и я не слышал, как дрогнула дверь - вернулась мама. Надо бы бейсболку, негоже с непокрытой головой - подумал я, и прислушался. Варька громким шепотом рассказывала маме, что я готовлюсь к свиданию, раз так усердно отмывался. Пусть думают что угодно - плюнул я и раскрыл шкаф.