Башня Слуг

– Теплый,– сказала Полина,– вы не заметили? Этот камень теплый…

– А мы на Северном Полюсе,– сказал Сергей.

Потом Влад зажег фонарик и обратился ко всем:

– Ладно, идем дальше. Мы должны изучить это место.

Прежде, чем они двинулись дальше, Стас собрал в пакетик образец камней.

– Отлично,– сказал другу Влад,– а теперь идем.

– Не понимаю, почему ты так спешишь,– обратилась к Владу Алиса,– мы так долго искали это место. Неужели, ты не хочешь все здесь осмотреть?

– Вот именно, что хочу, так что вперед.

По требованию командира друзья двинулись дальше по туннелю. Они остановились у высоких гладких черных каменных ворот, напоминающих врата на главном входе.

– Двери,– проинформировал Сергей.

– Смотрите!– воскликнула Алиса.– На них что-то написано. Я не знаю этот язык.

– Леш, ты сможешь это перевести?– обратился к Громову Стас.

Алексей без ответа посмотрел на надпись, которая тонкими вырезами в камне струилась по воротам.

«Primus in orbe deos fecit timor»

– Богов первым на земле создал страх,– сказал он наконец.

– Что это значит?– поинтересовалась Алиса.

– Не знаю,– ответила только Полина.

– Пошли!– приказал Влад.

Он первым подошел к воротам и открыл их. Влад посветил вперед фонариком, но свет не был способен осветить следующее помещение. Свет фонарика просто растворялся во мраке, царившем в зале впереди.

– Идем?– посмотрел на друзей Леня, немного съежившись.

– У нас нет другого выхода,– ответил Влад.

– Мы пришли сюда, чтобы пройти до конца,– сказал Борис,– мы не можем повернуть назад.

Бессонов тяжело вздохнул.

Полина взяла Бориса за руку, прижавшись к нему, и друзья шагнули во мрак.

* * *

Когда она прошла вперед, то приятное теплое ощущение у левой руки исчезло. Бориса не было рядом.

Никого не было.

– Ребята!– крикнула она в пустоту.– Где вы?

Ей хотелось заплакать.

Но нельзя.

Внезапно Полина осознала, что рядом никого не было. Все ее друзья исчезли, как только они дружно вошли в это помещение.

Вокруг не было абсолютно ничего. Она не видела: ни пола, ни стен, ни потолка, ни конца, ни края этого Зала. Только тьма. Она стала ее другом. Ничего, кроме тьмы, со всех сторон сейчас не окружало Полину.

Она захотела выйти в предыдущий коридор, но, когда повернулась, Полина не увидела его. Ворота исчезли. Из этого помещения не было выхода!

– Что же делать…

По ее щеке соскользнула слеза.

Тогда Полина снова развернулась вперед и увидела нечто… ужасное!

Она тут же закрыла рот руками, упала на колени, и из глаз хлынули слезы…

Полина увидела… она увидела среди тьмы Бориса. Через его шею была протянута петля, которая была подвешена за темноту. Под его обвисшими ногами лежал перевернутый табурет. На теле мужчины были надеты только штаны. Окровавленные ноги мертвеца безжизненно висели. На оголенном теле повещенного была высечена кровавая надпись:

«Это ты виновата»

Мокрые волосы были прилизаны к голове густой кровью. Борис смотрел на Полину пустыми глазами…

Она рыдала. Нет! Она не могла в это поверить!

Этого просто не могло случиться!

Он не мог сделать этого с собой…

Нет! Никогда!

– Ты не мог…– сказала она вслух,– Боря… я знаю… ты не мог…

Ей было больно смотреть на повешенного возлюбленного. Она не виновата! Она ничего не сделала… Это неправда!

– Нет… нет… нет! Ложь! Ложь! Я не могла… и он не мог…

Потом Полина подняла голову и посмотрела прямо в мертвые глаза Бориса. И в ее сознании пролетела одна ясная мысль: «Этого никогда не случиться».

В один миг все исчезло. Борис, петля, табурет – все растворилось в темноте. Все исчезло. Осталась только Полина.

Она увидела выход.

* * *

Семен шагал в пустой темноте. Его не отпускали мысли о том, куда все подевались. Никого рядом не было. Он остался один.

Где все?

Что случилось?

Почему это произошло?

Выход обратно в коридор тоже исчез.

Куда ему теперь идти?

Он шел вперед. Семен Голиков шел в глубоком мраке, пытаясь тщетно отыскать выход, пока не наткнулся на что-то рыхлое.

Это была земля. Он стоял на кучке земли, на которой росла молодая травка.

Сначала он не понял, к чему все это, но когда посмотрел вниз, то увидел на каменной плите свое имя и две даты: рождения и смерти.

Это его могила.

Из глаз Семена хлынул поток слез. Он не мог этого перенести! А потом он заметил, что дата смерти была… сегодняшнего числа.

– Нет! Нет! Нет!– орал он.– Этого не может быть! Этого не может случиться!

Семен осторожно прикоснулся к каменному надгробью. Холодно. Он взял горсть земли, и земля тут же в его руке обратилась в кровь. Семен ужаснулся.

– Я буду жить…– сказал он себе,– я буду жить, пока не дойду до цели… это не произойдет так рано… я выберусь… у меня все получится… Я буду жить!

Пауза.

И все исчезло.

Он снова сидел на пустой темноте, а когда поднял голову, то увидел выход.

* * *

Куда все подевались?

Это была первая мысль, пришедшая Алексею на ум, когда он обнаружил, что рядом никого нет.

Но Громов уверил себя, что обязательно найдет выход из этого зала и присоединится к своим друзьям.

Оставался только один вопрос.

Где выход?