Башня страха

— Эй! Подумайте хорошенько и зарубите себе на носу: стоит дартарам проникнуть в крепость, они никого не пощадят, никого не оставят в живых. Ни вас, ни меня, никого. — Он взглянул на женщин. Чем бы их занять? — Если кто из вас хочет помочь мужчинам, берите оружие и ступайте с ними. — К удивлению Эйзела, две служанки именно так и поступили. — Отлично. Остальные пусть поднимутся наверх и выполняют поручения Торго. — Злобная мысль мелькнула в голове Эйзела. — Подождите-ка. Ты и ты — присмотрите за ребятней. Будьте готовы по моей команде перевести их, в другое место.

Две последние женщины поспешно вышли из комнаты. Эйзел прихватил зажженную лампу и спустился еще ниже проведать Накара с Ала-эх-дин Бейхом. Но на этот раз он не обращал на колдунов ни малейшего внимания.

Он прошел мимо и лампой осветил темноту за идолом Горлоха. За пыльным черным занавесом находилась дверь, ведущая в покои, в которых пребывали жрецы до и после богослужений. Комнаты эти оставались нетронутыми с тех пор, как Накар в последний раз вышел из них — незадолго до появления Ала-эх-дин Бейха. Чаровница запретила касаться их.

Эйзел ничего не забыл. Он сделал несколько незначительных приготовлений, затем прошел в гардеробную, где по-прежнему висели священные облачения и хранилась храмовая утварь. Эйзел пробрался между жреческими мантиями к задней стене, достал нож.

Что-то щелкнуло.

Стена подалась, раздвинулась. Эйзел вступил в потайную каморку три на три метра. От своей лампы он зажег еще три и осмотрелся.

Все на месте, как в те времена, когда одной из его обязанностей было содержать в порядке убежище.

Отсюда можно было выйти тремя путями. Первый — узкий проход, извиваясь, шел через всю крепость и выходил наружу неподалеку от Черного хода Судьбы. Второй — вертикальная лестница — вел на самую высокую башню цитадели, высочайшую точку Кушмарраха, невидимую, однако, ниоткуда. Взобраться же на нее можно было лишь из этой комнатушки.

Третий ход — люк в полу — уходил глубоко под землю.

Эйзел остался удовлетворен осмотром. Пути к отступлению готовы. Он задул три лампы, одну оставил гореть. Если придется спасаться бегством, времени возиться с ней не будет. Теперь можно пойти взглянуть, как дела у Торго с Чаровницей.

Всю дорогу наверх Эйзел беспрестанно ворчал, проклиная свои раны.

Бел-Сидек почувствовал неладное, как только солдат впустил его в дом Мериэль. Что-то изменилось. Он не сразу ухватил суть, но…

Уходя, он поставил у входа одного из своих людей. А этот, который отпер сейчас дверь, не принадлежал к их числу.

Атаманы ждали в той же комнате, где он оставил их, наказав чтоб каждый — на случай возможных военных действий — ознакомил товарищей с ситуацией в своем округе. Хадрибел гневно посапывал. Салом Эджит прятал глаза. Король был красен от смущения. Карза, точно кот, ухмылялся в пышные усы.

Так-так.

Бел-Сидек взглянул на непроницаемого Зенобела.

— Однако я удивлен. Вы забегаете вперед.

— Что такое?

— Я полагал, что вы начнете игру несколько позже. Совсем забыл, что вы склонны несколько переоценивать свои силы.

Впрочем, сейчас Зенобел не казался уверенным в себе человеком.

— Мы проголосовали… — начал Король.

— Знаю. Четверо против одного за то, чтобы сбросить чересчур осторожного предводителя. Против был Хадрибел. Теперь он обижен, и потому бойцы округа Шу не станут принимать участия в восстании. Очень кстати — именно когда Живые и без того ослаблены потерей управления в Харе, который на данный момент тоже должен подчиняться атаману Шу. Итак, что же мы имеем? Вы позволите мне немного попророчествовать?

— Сделайте одолжение, — процедил Зенобел. Он уже утратил толику своего хладнокровия.

— Движение расколется на две фракции. Меньшая — члены Союза, оставшиеся верными преемнику Генерала, назначенному самим стариком. Большая — примкнувшие к его более удачливому сопернику. Когда же завоеватели покинут город, произойдет еще один раскол внутри фракции сторонников военных действий. Вам с Карзой захочется избавиться от досадной помехи, то есть от Короля Дабдада и Салома Эджита. Возможно, нам предстоит пережить день, когда Живой прольет кровь Живого. И наконец, заключительный акт — Зенобел и Карза начнут борьбу за власть, за право решать участь Кушмарраха.

Конечно, ни у кого не будет времени подготовиться к обороне. Герод пошлет подкрепление, и полчища геродиан снова вступят в город.

Бел-Сидек заглянул в глаза каждому атаману. Содрогнулся даже Зенобел. Потом он решительными шагами направился к двери, где ждали его четверо солдат — людей нового предводителя Союза.

— Что ж, ведите меня, куда вам ведено, туда, где атаман Зенобел намерен держать под стражей полковника бел-Сидека.

Йосеху показалось, что плотник говорит с женщиной-вейдин о чем-то очень личном и что мешать их разговору неудобно. Тогда юноша покружил немного вокруг Мо'атабара и посланца геродиан. Тот хотел говорить на ферренги — чтобы обойтись без свидетелей. Мо'атабар не позволял.

Странный человек в геродианской форме сдался.

— Полковник Бруда поручил мне узнать требования Фа'тада.