Башня Тишины

От воина-наемника требуется одно – служить и служить. В сущности, наемником в полном смысле этого слова Кериса нельзя было назвать. Скорее, послушником. За три года участия в кровавых схватках, видя смерть товарищей, убитых коварным врагом в мирное время, Керис научился держать язык за зубами. Он принял важнейшее решение в своей жизни – дал клятву верности Совету Кудесников. До сих пор он держал свое слово. Воин педантично следовал своему правилу – рассуждения не следует высказывать. Лучшее им место – в голове.

Тирле все еще трясущимися руками подобрал садовую лопатку и лейку, после чего направился в дом. Чародей с силой захлопнул за собой дверь. Продолжая стоять на кирпичных ступеньках, Керис механически отметил, что старик пришел в такую ярость, что забыл полить любимые растения, которые росли у порога и в ящиках, пристроенных на подоконниках со стороны улицы. Где-то на другом конце города, на главной башне замка Святого Сира, часы торжественно отбили пять ударов. Итак, у Кериса остается меньше часа, чтобы пообедать перед тем, как идти на дежурство в трапезную, где ели маги.

Керис задумчиво стал спускаться по ступенькам. Он чувствовал глубочайшее изумление и даже шок – очевидно, такое чувство испытывает человек, когда его кусает старая и верная собака, причем без всякой на то причины. Впрочем, воину, как известно, не подобает терять бдительность ни в какой ситуации. Даже если ты гладишь ту же старую и любимую собаку, в другой руке всегда нужно держать остро отточенный нож. Молодой человек направился к двери, во вторую половину дома, которую занимали воины-телохранители и послушники магов. Он чувствовал, что беспокойство все еще не оставило его.

В последний раз сам Керис думал о себе как о рожденном с волшебным даром с год назад, не меньше. Ему было девятнадцать лет, и пять из них Керис посвятил служению Волшебству. Он уже пять лет служил этой силе, но, как и большинство посвященных, знал, что все равно стоит лишь на пороге Великого и Сокровенного знания.

Он знал, что талантов у него не столь уж много – они не шли дальше умения видеть в темноте и способности находить потерянное. В детстве он отчаянно хотел стать магом и принести клятву верности Совету Кудесников, чтобы служить ему и всегда находиться рядом со своим дедушкой, который уже тогда стал архимагом. Начав изучать военное дело, он понял, что его способностей недостаточно для того, чтобы стать настоящим чародеем, и потому решил остаться воином. А потом поклялся в верности Совету Кудесников.

Почему же Тирле отказался отвечать на вопрос, подумал Керис. Потому что он полагал, что отсутствие волшебства не дает ему возможности понять что-то еще?

Да, возможно, поэтому Тирле и не дал ответа. Но этим не объяснишь, почему старика вдруг обуяли страх и ярость.

Тирле почему-то отсутствовал и на обеде – ведь все чародеи едят много, а уж Тирле вообще был известным чревоугодником. Тем более, что на обеде подавали как раз любимые блюда старика.

На обеде присутствовали семь чародеев и две новообращенных, которым и прислуживали послушники. Вообще, эти послушники-воины всегда заботились о волшебниках – некоторые разносили кушанья во время приема пищи, другие охраняли трапезную, а уж во дворе и на площади всегда стоял кто-то из воинов. В это время другие послушники спали, готовясь к ночному бдению. Маги не зря держали такую охрану – в бедных кварталах города Ангельской Руки было полным-полно всякого жулья, которому было совершенно безразлично, кого грабить – торговца или чародея.

Беспокойство Кериса усилилось, когда он увидел, что архимаг все еще не вернулся. Керис заметил, что постоянное место архимага за столом было занято госпожой Розамундой – красивой женщиной лет сорока, о которой было известно, что она урожденная Розамунда Кентакр. Ее отец, Герцог Морской, отрекся от дочери, когда узнал, что она принесла клятву верности Совету Кудесников. Впрочем, если верить дошедшим до Кериса слухам, отреклись от Розамунды потому, что данный ею обет ставил на первое место интересы Совета Кудесников и запрещал девушке использовать свою силу для того, чтобы помогать своей семье в ее амбициях. Несомненно, Герцог все это знал – тогда его дочери было что-то около двадцати лет. Уже до этого Розамунда кое-что знала – она наверняка научилась кое-каким заклятьям у бродячих волхвов и чародеев, которыми изобиловала Империя. Но этих заклятий все равно было недостаточно – чтобы обрести знание настоящего волшебства, нужно было прежде всего учиться при Совете Кудесников. А научиться можно было только в том случае, если принесешь клятву на верность, в которой помимо всего прочего черным по белому написано, что ты обязуешься не использовать полученных знаний во вред кому бы то ни было.

– Ему не следовало выходить одному, без охраны, – говорила собеседникам Розамунда, когда Керис уносил поднос с грязной посудой.

Сидевший рядом с женщиной худощавый Витвел Сим энергично возражал:

– Но регент ни за что не осмелился бы...