Башня Тишины

Некоторое время ответом Керису была только ночная тишина. Где-то на болотах во все горло квакали лягушки, кричали цапли. Но даже со своим небольшим остатком волшебного дара Керис уловил кое-что еще: под землей струится волшебная энергия. Нет, такое просто нельзя игнорировать. Человечество не сможет отречься от волшебства целиком и полностью, как бы быстро оно ни развивалось и ни богатело! Самому ему было очень жаль того, что он лишится волшебства, которое неумолимо продолжало угасать в нем.

– Все взаимосвязано в этом мире! – сказал Солтерис загадочно. – Сила воли – пламя – стремление! Конечно, все это отрицают, я знаю! Тех же, кто обнаруживает, что такие вещи действительно существуют, немедленно объявляют безумцами, дураками, умалишенными или как там все это еще называется!

– А Сураклин?

Это имя Керис произнес почти что шепотом – ему не хотелось громко говорить его тут, среди холмов, когда-то бывших территорией Темного Волшебника. Недалеко была и Башня Тишины, именно в ней когда-то Темный Волшебник, скованный цепями, ожидал смерти. Снова прозвучал вздох архимага, и через некоторое время старик ответил:

– Сураклин был последним из величайших! Последним из королей волшебства. Он был последним, кто умел управлять энергией мысли и воли! Его сила была и в том, что многие, кто подчинялся ему – из преданности ли, в силу родства или по каким-то другим причинам, – просто не верили в существование какого-либо иного волшебства! А его магия была величайшей – и в самом деле величайшей! Это я доподлинно знаю! Он без труда мог бы стать архимагом, если бы члены Совета не отвергли его из-за мрака его души!

Повернувшись, старик внимательно посмотрел в лицо Кериса.

– Вот чего я теперь боюсь, – сказал он тихо. – Что Антриг учился еще и у Сураклина!

Несколько мгновений Керис, разинув от удивления рот, смотрел на деда. Целую неделю он жил, в сущности, в тесном соседстве с легендами, окружавшими Темного Волшебника. Сама здешняя земля словно впитала память о Сураклине. Трудно было поверить в то, что еще живы люди, лично знавшие Темного Волшебника, хотя Керис был уверен, что его дед точно был одним из них. Неужели и вправду полубезумный пленник Башни Тишины мог быть учеником самого... Тут Керис нашелся:

– Но ведь епископ сказала, что этот Антриг был твоим учеником!

– Я нашел его два года спустя после разгрома Цитадели Сураклина! – пояснил Солтерис. – Он скрывался в одном монастыре в земле Сикерст! Ему тогда было девятнадцать лет, как тебе сейчас. Он уже тогда был слегка помешан, дитя мое! Да, я обучал его, хотя учиться ему тогда уже было почти нечему. Мы с ним очень много путешествовали, он был выбран в Совет Кудесников, но я всегда чувствовал, что глубины его души раскрылись передо мной не до конца. Одно время я любил его, как родного сына. Но, признаюсь, я никогда его не недооценивал! Я знал, что он на многое способен!

– Тогда не нужно делать этого сейчас! – сказал Керис, глядя на деда с легкой досадой. – Тебе не следует оставаться с ним один на один!

Но в Башне он не представляет для меня опасности! – заметил Солтерис.

– Ты не можешь этого знать!

– Керис... – голос старика звучал так ласково-убеждающе, как будто парень был не воином, а маленьким ребенком, – ты что же, собираешься защищать меня? Даже если предположить, что всеми этими напастями мы все-таки обязаны Антригу... Даже если именно он застрелил Тирле, а потом сбежал через Пустоту... Он все равно не способен причинить мне вред! И мне все равно так или иначе нужно переговорить с ним!

– Но ведь охранники тебя не впустят в Башню одного, без епископа!

Солтерис рассмеялся, и зубы его заблестели в темноте:

– А охранники меня и не увидят! Конечно, внутри Башни волшебства не сотворишь, но во дворе Башни я смогу навеять им кое-какие иллюзии!

Ту архимаг встал, стряхнул с колен хлебные крошки и сказал внуку:

– Пойдем со мной, посмотришь, что я делаю!

Даже два года службы в качестве послушника Совета Кудесников не смогли подготовить Кериса к мысли, что архимаг сможет преспокойно войти в Башню. Едва оба путника показались из темноты, часовые почтительно поприветствовали их. Солтерис вежливо извинился за беспокойство и сказал начальнику охраны, что видел на холме нечто такое, что вынуждает его возвратиться и еще раз поговорить с заключенным. Начальник охраны закусил усы – он явно почувствовал себя в крайне неловкой ситуации и теперь раздумывал, как бы получше из нее выйти. С мечом наперевес он бросился на эту опасность, но холодная пропасть поглотила и его...

– Извините меня, милостивый государь, – сказал наконец начальник, – но в отсутствие епископа мне приказано никого не впускать к пленнику!

– Очень хорошо! – тихо сказал архимаг. – Тогда будь любезен, пошли за ней поскорее!

Начальник караула раскрыл было рот, чтобы возразить, но что-то заставило его промолчать. Повернувшись, он распорядился:

– Горн! Быстро седлай коня! – тут он повернулся к Солтерису и сказал: – Но в таком случае придется подождать. Час, самое малое!