Башня тишины (СИ)

— Дорогу срежем.

— А кто это? К кому мы влезли?

— Не знаю, да, — отмахнулся Дауд. — Хороший человек какой-то.

— В смысле, к нему через окно вломились два незнакомых мужика, а он не против?! Что ты ему сказал?!

— Аккуратно, косяк низкий. Что сказал? «Отец, за нами гонятся, можно мы через твой дом пройдем?»

— А он что?!

— Спросил, будем ли чай.

— И что мы ответили? — совсем потерял связь с реальностью Руслан.

— Что мы торопимся.

Скрипнула дверь, и они снова вышли на оживленную улицу. Но ненадолго. Дауд потащил его в другой переулок.

— Да куда мы прёмся? Где мы опять?!

— В крепости. «Бриллиантовая рука» смотрел?

— Нет!

— Жалко.

— Мы же оторвались, куда ты меня теперь тащишь? — капризничал Руслан.

— Ненадолго. Мы просто время выиграли. Обойдут три дома, всё, да.

— Ну так пойдем скорее к машине!

— Стой. Руки мне на плечи положи. Вот так, да. Держись.

— Это зачем?

Он понял все сам через несколько мгновений. Они оказались на настолько узкой улице, что пройти по ней рядом не получилось бы. Более того, Руслан слышал, как Дауд периодически цеплял локтями стены.

— А почему ты впереди, а не я? Вдруг меня сейчас в спину застрелят? — На самом деле Руслан не рассматривал такой вариант развития событий всерьез: что-то не давало перепугаться по-настоящему.

— Не обижайся, но если ты будешь идти впереди, то нас даже догонять не надо будет. Ты лоб расшибешь, а потом уже застрелят. Покушают, чай-май попьют, покурят, а мы все еще тут.

Руслан вынужден был признать, что в этом есть логика. Он может обижаться, может злиться, но он от этого не станет более зрячим и более проворным. И уж точно не сумеет быстро ориентироваться в этом лабиринте.

Дауд в очередной раз куда-то резко свернул и остановился. Постучал по дереву, вероятно в дверь. Руслан прислушался. Из-за двери звучала какая-то странная инструментальная музыка. Она точно предназначалась не для развлечения или времяпрепровождения. Она задавала ритм и творила… сложный боевой рисунок. Очевидно, тот, кто написал эту мелодию для трех инструментов (Руслан понятия не имел, как они называются, но уловил смычковый, духовой и ударный), был синестетиком. Три партии создавали узор из белого, красного, черного и желтого цветов.

— Что это? — завороженно поинтересовался Руслан.

— Зорхана, да-а-а! Дом силы… Как это по-вашему… Борцовская арена. Национальная борьба знаешь?

— Разве что национально-освободительную…

Дауд снова постучал. Некоторое время ждал ответа, но дождался совсем другого. Сзади послышались шаги. И вот теперь Руслану стало страшно.

— Назад подвинься, да.

Руслан замер: его тело не хотело приближаться к преследователям ни на метр. Дауд, вероятно, понял, в чем заминка, и просто сдал назад, как КамАЗ. Даже если кто-то не уступает дорогу КамАЗу, то это не проблема грузовика. Дауд получил требуемое пространство и высадил дверь, а потом втащил Руслана в прохладное помещение. Музыка сразу же затихла. Повисла тишина.

Но почему-то через секунду она сменилась чьим-то радостным басом. Его обладатель был искренне рад видеть Дауда. Он что-то добродушно тараторил по-азербайджански, не давая собеседнику вставить ни слова. И его радушие распространялось не только на старого знакомого, но и на знакомого знакомого. Руслана похлопали по плечу. Если бы не поддержка Дауда (буквально — поддержка), он бы счел, что его три раза ударили, и попытался позвать на помощь.

Вдруг где-то позади что-то громыхнуло. Кажется, это опять распахнулись двери. Почти сразу же началась ругань. Руслан ничего не понимал, и, хуже того, у него почему-то чудовищно болела голова. Болела и кружилась. Вестибулярный аппарат как будто показывал Руслану, чего тот лишается, не употребляя алкоголь. Вот, мол, смотри, это называется «вертолет», великолепно, не так ли?

Кто-то дал ему воды и усадил на твердую деревянную скамью. Когда он более-менее пришел в себя, ругань уже стихла, а музыка зазвучала вновь.

— Дауд? — позвал Руслан.

— Ёх, — ответил тот самый бас, — Дауд борется.

— Что делает? — удивился Руслан.

— Борется неправильно, да-а-а, — усмехнулся бас, и стало понятно, откуда у Дауда именно такая манера разговора. — Разминается! Давно не тренировался, видно. Ай, да-а-а! Кто так бросает?!

Хозяин баса перешел на азербайджанский. Он что-то строго, если не сказать гневно, внушал Дауду, который, кажется, в этот самый момент недостаточно правильно бросил кого-то. Вероятно, это тренерская привычка.

Руслан мог только слушать, как кого-то, явно не одного, швыряют по арене. Преследователи получили не совсем то, что хотели. Дауд, избавленный от необходимости прикрывать немощного Руслана и при поддержке товарищей по зорхане, предложил честный бой. Отказаться преследователи не могли. Теперь как минимум один из них молотил рукой по полу, очевидно находясь в болевом, еще один сипло хрипел, наверняка без сознания. И как минимум один лежал, не издавая никаких звуков, после броска, который так огорчил тренера.

В какой-то момент зал взорвался аплодисментами, заглушившими музыку. В помещении собралось человек двадцать, прикинул Руслан. Не считая музыкантов, конечно.