Башня Тишины

Но тут Джоанна с упавшим сердцем подумала, что без опоздания все равно никак не обойтись. Ведь в ее распоряжении — она сверилась с монитором — 2 триллиона 821 миллиард 109 миллионов 907 тысяч 456 возможных комбинаций разных букв и цифр, цифр и цифр, букв и букв. Даже если окажется, что кое-какие варианты повторяются, то все равно ей предстоит проработать просто громадный материал. Вдруг она подумала: «Восемь… Комбинация из восьми букв… Ведь как раз из восьми букв состоит имя „Сураклин“!»

Как и Солтерис.

Девушка решительно нажала клавишу пробела и напечатала:

СУРАКЛИН.

КЛЮЧЕВОЕ СЛОВО НЕВЕРНО,

— последовал категоричный ответ.

Пробормотав какое-то почерпнутое из лексикона Кериса выражение, она убрала ненужные данные и напечатала:

СОЛТЕРИС.

КЛЮЧЕВОЕ СЛОВО НЕВЕРНО.

Слишком легко жить захотела, подумала Джоанна. Но теперь ей чуть ли не до слез было обидно, что не подтвердилась такая блестящая догадка. Потирая виски, она в отчаянии подумала: «Но мне никак нельзя опоздать, если я хочу спасти его. Никак нельзя».

Курсор продолжал издевательски подмигивать в темноте. В окно уже заглядывала не сплошная угольно-черная тьма, а серый сумрачный рассвет. Теплый ночной воздух постепенно свежел. Какой же дурой была она, снова подумала Джоанна. И Антриг тоже был дураком, что поверил ей. Ведь кто-то сказал, что волшебство сильнее надежды. И на надежде же основано. А они надеялись, что компьютер Темного Волшебника все-таки не заработает.

Тут в голове у Джоанны ворохнулась какая-то неясная мысль. Она снова уставилась на экран. Она еще несколько раз нажимала клавишу, всякий раз встречая запрос ввести ключевое слово. Потом она снова пустила команду-ключ. Вдруг она подумала, что здесь наверняка скрывается какое-то слово, которым мог пользоваться и сам Сураклин.

И, помедлив, она вывела:

СИЛЫ ТЬМЫ.

По экрану вновь поплыли разные странные комбинации, потом все это исчезло, и прямо посреди темного экрана загорелась надпись:

ОК

У Джоанны перехватило дыхание. Дрожащей рукой она нажала клавишу принтера. И машина зажужжала, ожила.

Джоанна снова посмотрела на часы. Было почти шесть, уже давно пора было перейти от всяких второстепенных мелочей к главному, о чем даже страшно было подумать.