Башня у моря

– Нет, – произнес он, и я поняла с испугом, что он серьезно рассержен. – Ты не понимала. Ты знала, что я был вынужден отправить Дерри за границу из-за его аморального поведения, которое я не собираюсь тебе описывать во всех подробностях, и ты знаешь, что в прошлом я не одобрял его влияния на Патрика. Ты знала, что я только из доброты разрешил ему провести этот месяц в Кашельмаре перед отъездом в Дублин. Ты знала все это, и тем не менее ты полагаешь, что я смогу поощрить какие-то чувства к нему Катерин! И хуже того – тебе хватает духу говорить мне, ты якобы не понимала, что я не одобрю такой союз.

Я, стараясь не показывать свои чувства, сказала:

– Я, конечно, не знала, чем провинился Дерри, но думала, что ты все простил и забыл. А поскольку он так искренне привязан к Катерин…

– Очень сильно в этом сомневаюсь, – возразил Эдвард. – Он всего лишь хочет наложить лапу на ее деньги, чтобы можно было не зарабатывать хлеб свой насущный.

– Эдвард, у меня такое ощущение, что ты немного циничен.

– У меня такое ощущение, что ты невероятно наивна! – воскликнул он, выходя из себя. – Хуже того, тебе, как всегда, удалось влезть в дела моих детей и занять их сторону в прямом противодействии моим желаниям!

– В этом случае я не знала, что противоречу твоим желаниям, – нерешительно поправила я. – Если я оскорбила тебя, то мне очень жаль. Этого больше не случится.

Прежде чем он успел сказать мне еще хоть слово, я поспешила выйти из комнаты. Я плакала, пока бежала по коридору, плакала, поднимаясь по лестнице в детскую, но обязанности были прежде всего. Мне пришлось остановиться, чтобы взять себя в руки, перед тем как войти в комнату и побыть с детьми.

Томас уже спал, его рыжие волосики взъерошились, а курносый носик прижался к простыням, а Дэвид не спал, ворковал потихоньку, глядя на мелькание ночника. Он безмятежно улыбнулся, увидев меня. Я подняла его. Он закхекал, легонько потащил меня за волосы, толстенький и спокойный, устроился у меня на руках.

– Мой маленький, – ворковала я, – какой же ты тяжелый.

А потом я рыдала над ним так безутешно, что даже подумала, не беременна ли я, но спустя некоторое время мне стало получше, я успокоилась, взяла себя в руки.

Осторожно уложив Дэвида в колыбельку, я на цыпочках вышла из детской и решительно отправилась на поиски Катерин.

4

– Прошу тебя, не огорчайся, Маргарет, – успокоила меня Катерин. – Естественно, ты не могла знать, что думает по этому поводу папа. Я тоже полагала, что он рассматривает Дерри как подопечного.

– Я бы никогда не настраивала тебя, если бы знала…

– Ты меня не настраивала. И в любом случае, – спокойно проговорила Катерин, – это вряд ли теперь имеет значение. Я бы ни за что не пошла на брак, который расстроил бы папу.

– Да, но… – начала было я, но прикусила язык.

– В некотором роде это упрощает ситуацию. Я выхожу замуж за лорда Дьюнедена. Он не очень красив, но, как ты заметила однажды, он обаятельный и добрый, и я думаю, что буду с ним счастлива.

– Но, Катерин, – возразила я, охваченная таким ужасом, что мне стало трудно говорить, – ты не обязана выходить замуж, если не любишь! Зачем тебе выходить замуж за лорда Дьюнедена – или кого-то другого – прямо сейчас? Подожди еще немного. У тебя наверняка вскоре появятся обожатели, и я уверена, что по крайней мере один из них понравится тебе не меньше Дерри.

– Сомневаюсь, что найдется кто-нибудь лучше Дьюнедена. Папа о нем очень высокого мнения, а они старые друзья. У Дьюнедена имение в Ирландии, как и у папы, и дом в Лондоне, и он тоже активно участвует в парламентских делах. Папа будет очень доволен, если я выйду за Дьюнедена.

Я не могла оставить это без возражений. Попыталась, но не сумела сдержаться.

– Катерин, ты – вдова, – напомнила я. – Ты сама себе хозяйка. Ты один раз уже вышла замуж, чтобы угодить отцу, но тебе тогда было восемнадцать, и ты мало что понимала в жизни. Ты мне призналась, что у тебя был неудачный брак. Зачем совершать ту же ошибку еще раз, когда сейчас тебе не нужно угождать никому – только самой себе?

– Я не могла бы угодить себе, если бы это расстроило папу.

Она была тверда как скала и безукоризненно корректна. Я вспомнила, что мать называла ее восковой куклой, и я вдруг ужасно рассердилась. Вот только не могла понять, на кого злюсь.

– Это глупо, Катерин! – бросила я. – Неужели ты считаешь, что после брака с Дьюнеденом Эдвард будет больше тебя любить?

Она замерла. Я увидела ледяной взгляд ее глаз и поняла, что потеряла ее. Впоследствии, оглядываясь на эту катастрофу, я задним числом решила, что именно тогда мой брак и начал трещать по швам.

Глава 4

1