Башня Занида

Он круто обогнул угол, так что фургон занесло и угрожающе закачало. Потом он завернул еще раз, и еще, выписывая зигзаги до тех пор, пока сам не перестал четко представлять, где находится, хотя неплохо знал город. Еще пара поворотов, и толпа затерялась где-то сзади, Феллон перестал гнать шайханов, и они перешли на свою размеренную шестиногую рысь.

Прохожие с любопытством поглядывали на проезжавший мимо водяной фургон с тремя землянами: двумя одетыми и одним в чем мать родила, и такой же голой кришнаиткой.

Вагнер заговорил:

— Не знаю, кто вы такие, но очень рад, что вам удалось вытащить меня оттуда. Не стоило, наверное, так распалять этих язычников. Они какие-то легко возбудимые.

Феллон сказал:

— Меня зовут Феллон, а это Гази эр-Дукх и доктор Фредро.

— Рад с вами познакомиться, — сказал Вагнер. — Но послушайте, а вы, двое, что, не собираетесь одеваться?

— Когда выберем время, — сказал Феллон.

— А то на нас обращают внимание, — сказал Вагнер.

Феллон хотел ответить, что Вагнера никто не удерживает, но в этот момент фургон въехал в парк, окружавший Сафк, и Фредро издал восхищенное восклицание.

Вагнер посмотрел на нависавшее над ними сооружение, потряс кулаком в его сторону и крикнул:

— Если бы я мог взорвать это капище идолопоклонников, я бы согласился погибнуть вместе с ним!

— Что? — вскричал Фредро. — Вы есть сумасшедший? Взорвать бесценное археологическое сокровище?

— Плевал я на вашу атеистическую науку.

— Невежественный дикарь, — сказал Фредро.

— Невежественный, вот как? — с пылом возразил Вагнер.

— Ну так, скажу вам, мистер, что эта ваша так называемая наука вовсе не такая уж благая вещь. Видите ли, я знаю истину, и потому всегда буду знать больше вас, сколько бы там ученых степеней вы не собрали.

— Заткнитесь, вы, оба, — сказал Феллон. — Из-за вас на нас обращают внимание.

— Я не замолчу, — сказал Вагнер. — Я свидетельствую об истине и не позволю безбожникам…

— Тогда слезай с фургона, — оборвал его Феллон.

— Не слезу! Это не ваш фургон, и я имею такое же право находиться на нем, как вы.

Феллон поймал взгляд Фредро:

— Abwerjen ihn, ja?

— Jawohl![10] — ответил поляк.

— Лови, — сказал Феллон Гази, перебрасывая ей вожжи. Потом он и Фредро ухватили Уэлкома Вагнера под руки. Мускулистый евангелист попытался оказать сопротивление, но силы были неравны. После недолгой борьбы, сопровождавшейся кряканьем, Вагнер слетел с водяного бака и угодил своим белым тюрбаном в обширную грязную лужу.

Шлеп!

Феллон забрал у Гази поводья и погнал шайханов, чтобы Вагнер не попытался догнать их и влезть обратно. Когда Феллон снова оглянулся, Вагнер сидел в луже с поникшей головой и колотил по грязной воде кулаками. Похоже, он рыдал.

Фредро улыбнулся.

— Так ему и надо! Таких сумасшедших идиотов, которые хотят взрывать исторические памятники, нужно варить в кипящем масле, — он сжал кулаки. — Когда я думаю о подобных типах, я… — он в буквальном смысле слова заскрежетал зубами, когда ему не хватило английских слов.

Феллон направил животных к обочине, остановил фургон и поставил его на тормоз.

— Лучше всего оставить фургон здесь.

— А почему бы нам не доехать до вашего дома? — спросил Фредро.

— Тебе не приходилось слышать американскую пословицу: «Не воруй цыплят в своей округе»?

— Нет. Что она означает? Объясните, пожалуйста.

Удивляясь тому, что такой образованный человек может быть таким дураком, Феллон объяснил, почему не стоило останавливать угнанную повозку перед его домом, где ее обнаружили бы стражники префекта, посланные на ее поиски. Пока он объяснял, он слез с фургона и обмотался суфкирой.

— Не хочешь заскочить к нам выпить квада, Фредро? После всех этих приключений я не прочь промочить горло.

— Спасибо, нет. Мне нужно вернуться в отель проявить фотографии. И сегодня я — э-е — ужинаю у мистера консула Мджипы.

— Ладно, передавай привет Перси. Можешь предложить ему, чтобы он подыскал повод аннулировать визу преподобного Вагнера. Этот тип одной своей проповедью наносит больший ущерб балхибо-земным отношениям, чем Перси в состоянии исправить сотней жестов доброй воли.

— Проклятый обскурант! Предложу. Это есть смешно. Я знаком с несколькими экуменическими монотеистами на Земле. И хоть я и не разделяю их воззрений и не одобряю их движение, таких типов, как этот Вагнер, я среди них не встречал.

— Ну, — сказал Феллон, — я полагаю, что они не считают возможным экспортировать миссионеров в такую даль и поэтому хватаются за любого, кто выразит желание, и назначают его ловцом душ. Кстати, о душах — никогда больше не пытайся фотографировать голых балхибцев! По крайней мере, не спросив их разрешения. Это ничем не лучше того, что делает Вагнер.

Лицо Фредро сделалось похожим на мордочку щенка, которого застали за каким-то строго-настрого запрещенным занятием.

— Это было глупо, да? Вы меня извините, пожалуйста? Я больше не буду этого делать. Обожженное дитя вдвое осторожней.

— Что? А, конечно. Если же все-таки невмоготу, пользуйся миниатюрной камерой — вроде Хайаши, вмонтированной в перстень.