Башня

— Прежде всего пауки умоляют меня обратиться к вам еще раз. Они подчеркивают, что желают исключительно мира. Им было бы даже на руку, чтобы вы возвратились в город жуков с оружием, лишь бы только обещали, что уничтожите его там, на месте. — Он зачастил, видя, что Доггинз собирается перебить его. — Видите ли, они не совсем доверяют людям. Я не в том смысле, что не верят вашему слову; просто они считают, что, пока у вас на вооружении имеются «жнецы», мир не будет прочным. В людях почему-то живет неистребимая тяга преступать закон и разрушать. Поэтому рано или поздно ваше оружие окажется непременно направлено против них. Я сам человек и вынужден сознаться, что их опасения справедливы. Так ведь?

Он, не прерывая речи, окинул всех взором, и Найл заметил, что большинство юношей согласно кивнули. Каззак, безусловно, имел дар убеждать.

Но Доггинз решительно покачал головой.

— Прошу прощения, Каззак. Мы ни на каких условиях не расстанемся со «жнецами». Если нам не дадут пройти свободно, мы будем вынуждены прорываться с боем. И если придется, то распылим с десяток тысяч пауков — я имею в виду, распылим в буквальном смысле.

Каззак протяжно вздохнул.

— В таком случае мне придется выложить вторую часть послания — и уверяю, излагать ее мне так же неприятно, как вам выслушивать. Я посланник, только и всего. — Он пристально всмотрелся в глаза сначала Доггинзу, затем стоящему по соседству Найлу. — Они просили передать, что удерживают сейчас мать и брата Найла как заложников… — Каззак сделал паузу; чувствовалось, насколько он взволнован. — Они также просят передать, что захватили сейчас город жуков-бомбардиров, все ваши семьи тоже держат как заложников. Если вы сдадите оружие или согласитесь его уничтожить, все они будут освобождены. Кроме того, мать и брат Найла, да и все, кого он выберет, смогут беспрепятственно перебраться в город жуков. — Он склонил голову. — Вот это я и хотел передать.

Доггинз побагровел, на лбу вздулась жила.

— Если эти ублюдки тронут хоть кого-то из наших, я клянусь: порешу всех раскоряк в этом городе, до единого!

Взгляд у него был такой свирепый, что Каззак отвел глаза. Кашлянув, произнес:

— Я могу повторить лишь то, что сказал. Они не хотят никого трогать. Они желают только мира. Благополучие ваших семей идет в обмен на «жнецы».

Найл посмотрел на Доггинза. В его беспомощном гневе чувствовалась растерянность. Доггинз явно не знал, что предпринять. Найл коснулся его руки:

— Нам бы обсудить это между собой.

Каззак облегченно улыбнулся:

— Я уж прошу вас, обсудите. Вас никто не посмеет торопить. Может, мне лучше подождать снаружи?

— Да, это бы лучше всего, — поспешно кивнул Найл.

Каззак церемонно поклонился, поблагодарил улыбкой Милона за то, что открыл дверь, и, пятясь, вышел. Пока шаги не смолкли, никто не произнес ни слова. В воцарившейся тишине чувствовалось растерянное смятение.

— Ну что ж. Вот, похоже, и все, — выговорил Доггинз блеклым голосом.

А Найл уже повернул медальон к груди, и от чувства глубокой сосредоточенности обреченность исчезла.

— Ты думаешь сдаваться?

Доггинз передернул плечами.

— А ты никак видишь иной выход!

— Да. Не принимать их условий.

— Как мы пойдем на такой риск? Они же сразу погубят наши семьи!

Найл окинул взглядом остальных. Видно было, что они разделяют мнение распорядителя.

— Послушайте меня, — сказал он. — Я понимаю ваши чувства, моя семья тоже в заложниках. Но что будет толку, если мы сдадимся? Вы не верите наукам. Поставьте-ка себя на место Смертоносца-Повелителя. Вы уже раз одержали над ним верх. Нет гарантии, что этого не произойдет еще раз. Чтобы этого не допустить, надо единственно уничтожить вас и ваши семьи. Думаете, он усомнится, окажись вы в его милости?

Слова повергли всех в нелегкое раздумье, и он поспешил продолжить:

— А представьте, что вы откажетесь сдаться. Что ж, они действительно могут исполнить угрозу насчет заложников, но при этом наперед должны знать, что вы не успокоитесь прежде, чем не лишите жизни сотню пауков в отместку за каждого погибшего. Пока у вас есть оружие, вы владеете силой, лишить которой вас могут только вместе с жизнью. Зачем бездумно отдавать себя на милость пауков? Можно с таким же успехом просто подставить голову под топор: берите, рубите! — Он повернулся к Доггинзу. — И откуда тебе известно, правду ли говорят? Город жуков что, совершенно не защищен?

— Ну да! Защищен, конечно. Но его можно захватить, особенно если ринуться внезапно.

— И это так легко?

Доггинз мрачно ухмыльнулся.

— Едва ли. Жуки не доверяют паукам.

— Так что пауки, может статься, пытаются выманить у нас оружие хитростью?

Доггинз угрюмо уставился в пол, соображая. Обернулся к остальным:

— А вы что думаете?

Такое обращение застало людей врасплох, они привыкли выполнять распоряжения.

— Может, Найл и прав, — неуверенно предположил Милон.

Доггинз пришел к решению.

— Открывайте дверь. Кресло в сторону.

Дневной свет хлынул потоком, на секунду все зажмурились. Доггинз решительной походкой подошел к выходу.

— Каззак, ты слышишь меня?

— Слышу! — послышалось в отдалении.