Басни

И кума вытащить наверх я постараюсь".

"И впрямь так! удивляюсь!

Уж что за кумушка! какая голова!

Да мне бы этого не выдумать дня в два.

Изволь..." - И с словом сим Лисе подставил роги.

Лисица вылезла. "Сиди же здесь, глупец!"

Сказала, и давай Бог ноги!

Предвидеть надобно во всех делах конец.

Измайлов.

Содержание заимствовано у Эзопа и Федра. Кроме Измайлова, на русский язык басню переводил также Сумароков ("Лисица и Козел").

48. Орел, Дикая Свинья и Кошка

(L'Aigle, la Laie et la Chatte)

Орел свил гнездо на вершине

Высокого дуба. Внизу, у корней,

Кабан поселился с семьею своей,

А Кошка - в ветвях, в середине.

Все были довольны. Никто никому

Соседством не делал помехи,

И, с делом мешая утехи,

Жил каждый, как было по вкусу ему.

Но Кошке лукавой согласье такое

Ни ночью, ни днем не давало покоя.

Решила поссорить соседей она;

Взобралась к Орлу на вершину

И молвила: - Вместе кручину

Должны мы делить. Я лишилася сна.

Грозит нам погибель с детями:

Мы скоро раздавлены будем ветвями!

Смотрите: внизу, подле самых корней,

Проклятый Кабан с Кабанихой своей

Без отдыха землю копают,

Готовя погибель для наших детей.

Они, добираясь до самых корней,

Те корни тотчас обрывают.

Дуб рухнет. Малютки из гнезд упадут

И смерть у Свиней в логовище найдут!

И, страхом наполнивши сердце Орла,

С ним Кошка лукаво простилась,

И только на землю спустилась,

Как к Свиньям в жилище смиренно вошла.

- Друзья и соседи! - сказала она.

Пришла я к вам с вестью печальной.

Подслушала речи Орла я случайно

И вам передать их по дружбе должна.

Лишь только из вас кто из дому уйдет,

Тотчас же Орел поросят унесет.

Пожалуйста, только молчите про это,

Не то он сживет меня в злости со света!

И, ужас посеяв в семье Кабана,

Счастливой домой возвратилась она.

Орел, опасаясь за участь птенцов,

Боится лететь за добычей.

Кабан, позабыв свой обычай,

Боится оставить свой кров.

Идут дни за днями. Их голод терзает;

Но бросить детей ни Орел, ни Кабан,

Поддавшись на кошкин коварный обман,

Ни тот ни другой не дерзает:

Орел опасается дуба паденья,

Кабан же Орла посещенья.

Сидят они оба, а голод не ждет:

Подохли Кабан, поросята,

От голода сдохли орлята,

Подох и Орел в свой черед.

А Кошка за подлое дело

Всем дубом одна завладела.

Что выдумать может коварный злодей

На гибель иль ради раздора

Того не придумать. Всех прочих гнусней

Несчастий из дара Пандоры,

То, коим весь мир возмущался всегда;

Названье ему - клевета!

А. Зарин.

Из басен Федра. На русский язык басня переведена Сумароковым ("Орлиха, Веприха и Котка").

49. Пьяница и Жена его

(L'Ivrogne et sa Femme)

У каждого есть свой порок,

В который он впадает неотступно;

И стыд, и страх нейдут при этом впрок,

Чему пример я приведу невступно.

Жил Пьяница один, тянувший Вакхов сок,

Губя свой ум, здоровье, кошелек.

Подобные ему не проживут полсрока,

Назначенного им, как, совесть заглуша,

Все спустят до гроша.

Испробовав не в меру сока

Лоз виноградных, разум свой

Оставил он на дне бутыли,

И был Женою в склеп опущен гробовой

Затем, чтоб винные пары перебродили

Там на свободе. От паров

Очнувшись, наконец, и саван, и покров,

И свечи видит он, дивясь тому немало.

- Ого! - воскликнул он. - Ужель вдовою стала

Жена моя? - Тогда наряжена

Алекто, фурией геенскою, предстала

Под маскою его Жена,

Держа сосуд с дымящейся похлебкой,

Достойной князя тьмы. И вот, на миг один

Не сомневается душою он неробкой,

Что он - геены гражданин.

- Кто ты? - спросил он у виденья.

- Я ключницей служу у сатаны

И пищу приношу тем, кто обречены

В гробу на заключенье.

Тут бессознательно супруг спросил ее:

- А ты не носишь им питье?

О. Чюмина

Содержание заимствовано у Эзопа.

50. Подагра и Паук.

(La Goutte et l'Araignee).

Подагру с Пауком сам ад на свет родил:

Слух этот Лафонтен по свету распустил.

Не стану я за ним вывешивать и мерить,

Насколько правды тут, и как, и почему;

Притом же, кажется, ему,

Зажмурясь, в баснях можно верить.

И, стало, нет сомненья в том,

Что адом рождены Подагра с Пауком.

Как выросли они и подоспело время

Пристроить деток к должностям

(Для доброго отца большие дети-бремя,

Пока они не по местам!),

То, отпуская в мир их к нам,

Сказал родитель им: "Подите

Вы, детушки, на свет и землю разделите!

Надежда в вас большая есть,

Что оба вы мою поддержите там честь,

И оба людям вы равно надоедите.

Смотрите же: отселе наперед,

Кто что из вас в удел себе возьмет

Вон, видите ль вы пышные чертоги?

А там вон хижины убоги?

В одних простор, довольство, красота;

В других и теснота,

И труд, и нищета".

"Мне хижин ни за что не надо",

Сказал Паук. "А мне не надобно палат,

Подагра говорит.- Пусть в них живет мой брат.

В деревне, от аптек подале, жить я рада;

А то меня там станут доктора

Гонять из каждого богатого двора".

Так смолвясь, брат с сестрой пошли, явились

в мире.

В великолепнейшей квартире

Подагра и Паук

Паук владение себе отмежевал:

По штофам пышным, расцвеченным

И по карнизам золоченым

Он паутину разостлал

И мух бы вдоволь нахватал;

Но к рассвету едва с работою убрался,

Пришел и щеткою все смел слуга долой.

Паук мой терпелив: он к печке перебрался,

Оттоле Паука метлой.

Туда, сюда Паук, бедняжка мой!

Но где основу ни натянет,

Иль щетка, иль крыло везде его достанет

И всю работу изорвет,