Басни

У Эзопа есть басня "Горшки", подобная Лафонтеновой. Идея рассказа содержится также в главе XIII "Экклезиаста". На русский язык басня переведена, кроме Крылова, Сумароковым ("Горшки"), близко передающим подлинник, в то время как Крылов значительно отступает от него как в изложении, так и в нравоучении.

85. Рыбак и Рыбка

(Le Petit Poisson et le Pecheur)

Маленькая рыбка вырастет большою,

Если Бог поможет ей еще пожить.

Но, однако, надо сумасшедшим быть,

Чтоб, руководяся мыслию такою,

Бросить Рыбку в воду. Ведь потом, как знать?

Ухитришься ль снова ты ее поймать?

Раз попался Карпик в сети Рыболова.

- Ну, - Рыбак промолвил, - это не беда;

Для начала карпик - рыба хоть куда!

Все зависеть будет от успеха лова.

Карпик встрепенулся и, спастись желая,

Вкрадчиво промолвил, хвостиком виляя:

- Что, скажите, можно сделать вам со мною?

Я еще не рыба. Так - полукусок.

Бросьте меня в воду. Вырасту большою,

Попадусь я снова вам на ваш крючок

Карп уже изрядный, и богач охотно

За меня заплатит сколько вам угодно.

Рыбак и Рыбка

А теперь что толку?... Чтобы вышло блюдо,

Надо сотню рыбок!.. - Отвечал Рыбак:

- Милый проповедник, ты сказал не худо,

Только, мой голубчик, я ведь не дурак.

Нынче же пойдешь ты в соус на приправу,

Там и проповедуй ты себе на славу!

Журавля мне в небе не сули, мой милый,

Дай синицу в руки,-чтоб вернее было.

А. Зарин.

Заимствована у Эзопа. На русский язык басня переведена Сумароковым ("Рыбак и рыбка").

86. Львиный указ

(Les Oreilles du Lievre)

"Такое-то число и год,

По силе данного веленья,

Рогатый крупный, мелкий скот

Имеет изгнан быть из львиного владенья,

И должен выходить тотчас".

Такой от Льва зверям объявлен был указ;

И все повиновались:

Отправился Козел, Бараны в путь сбирались,

Олень и Вол, и все рогатые скоты,

И Заяц по следам вдогонку их. - А ты,

Косой, куды?

Кричит ему Лиса. - Ах, кумушка, беды!

(Трусливый Зайчик так Лисице отзывался,

А сам совался

И метался.)

Львиный указ

Я видел тень ушей моих;

Боюсь, сочтут рогами их.

Ахти! Зачем я здесь остался?

Опаснейшими их рогами обнесут.

- Ума в тебе, Косой, не стало: это уши!

Лисица говорит. - Рогами назовут,

Пойдут и уши тпруши!"

Хемницер.

Сюжет заимствован у Фаерна (прим. к б. 24). В басне этого автора Лев изгоняет из своих владений всех бесхвостых животных; Лисица бежит вместе с другими и на слова Обезьяны, что указ Льва ее не касается, отвечает: "Кто знает?! Если Льву придет в голову признать меня бесхвостой, кто осмелится противоречить ему?.." На русский язык, кроме Хемницера, басню перевел Сумароков ("Заяц").

87. Бесхвостая Лисица

(Le Renard ayant la queue coupee)

Преосторожная, прехитрая Лисица,

Цыплят и кур ловить большая мастерица,

На старости своей так сделалась проста,

Что в западню попалась;

Вертелась всячески, туда-сюда металась,

И вырвалась кой-как, но только без хвоста.

Как в лес бесхвостой показаться?

Плутовка вздумала на хитрости подняться.

Взяв важный и степенный вид,

Идет в пещеру, где сбиралися лисицы.

"Подруги и сестрицы!"

Так говорит она. - Какой нам, право, стыд,

Что по сие мы время

Бесхвостая Лисица

Все носим гнусное и тягостное бремя,

Сей хвост, который по земли

За нами тащится в грязи или в пыли.

Какая польза в нем, скажите?

А вред весь от него я доказать могу.

Вы, верно, сами подтвердите,

Что без хвоста быть легче на бегу,

Что часто за хвосты собаки нас ловили;

Но если бы теперь хвосты мы обрубили..."

"Остановись, остановись!"

Одна ей из сестер сказала.

"А что?" - "Пожалуйста, к нам задом обернись".

Кургузая тут замолчала,

Попятилась назад и тотчас убежала.

"Как страшно замуж выходить!"

Невестам всем твердит увядшая девица.

Конечно, что ж ей говорить?

Такая ж и она бесхвостая Лисица.

Измайлов.

Содержание заимствовано у Эзопа и Фаерна. На русский язык басня переведена, кроме Измайлова, Сумароковым ("Кургузая Лисица"). Грубый вывод из басни в русском переводе принадлежит Измайлову; у Лафонтена нет никакого нравоучения.

88. Госпожа и две Служанки

(La Vieille et les deux Servants)

У Барыни, старушки кропотливой,

Неугомонной и брюзгливой,

Две были девушки. Служанки, коих часть

Была с утра и до глубокой ночи,

Рук не покладывая, прясть.

Не стало бедным девкам мочи:

Им будни, праздник-все равно;

Нет угомона на старуху:

Днем перевесть она не даст за пряжей духу;

Зарей, где спят еще, а уж у них давно

Пошло плясать веретено.

Быть может, иногда б старуха опоздала,

Да в доме том проклятый был петух:

Лишь он вспоет - старуха встала,

Накинет на себя шубейку и треух,

У печки огонек вздувает,

Бредет, ворча, к прядильщицам в покой,

Расталкивает их костлявою рукой,

А заупрямятся - клюкой,

И сладкий на заре их сон перерывает.

Что будешь делать с ней?

Бедняжки морщатся, зевают, жмутся

И с теплою постелею своей,

Хотя не хочется, а расстаются;

На завтрое опять, лишь прокричит петух,

У девушек с хозяйкой сказка та же:

Их будят и морят на пряже.

"Добро же ты, нечистый дух!

Сквозь зубы пряхи те на петуха ворчали.

Без песен бы твоих мы, верно, боле спали;

Уж над тобою быть греху!"

И, выбравши случай, без сожаленья,

Свернули девушки головку петуху.

Но что ж? Они себе тем ждали облегченья;

Ан в деле вышел оборот

Совсем не тот:

То правда, что петух уж боле не поет

Злодея их не стало;