Читаем Басни полностью

Волк, долго не имев поживы никакой,                Был тощ, худой                        Такой,            Что кости лишь одни да кожа.                И Волку этому случись                С Собакою сойтись,        Которая была собой росла, пригожа,                        Жирна,                Дородна и сильна.Волк рад бы всей душой с Собакою схватиться                И ею поживиться;            Да по€лно для того не смел,            Что не по нём была Собака,            И не по нём была бы драка.    И так, со стороны учтивой подошёл;            Лисой к ней начал подбиваться:            Её дородству удивляться            И всячески её хвалить.    «Не стоит ничего тебе таким же быть, —    Собака говорит, – как скоро согласишься    Идти со мною в город жить.Ты будешь весь иной и так переродишься,    Что сам себе не надивишься.Что ваша жизнь и впрямь? Скитайся все, рыщи,    И с горем пополам поесть чего ищи:    А даром и куском не думай поживиться:        Все с бою должно взять!        А это на какую стать?        Куда такая жизнь годится?Ведь посмотреть, так в чём душа-то, право, в вас!Не евши целы дни, вы все как испитые,                Поджарые, худые!        Нет! то-то жизнь-то, как у нас!        Ешь не хочу! – всего, чего душа желает!                После гостей                Костей, костей;Остатков от стола, так столько их бывает,                Что некуда девать!А ласки от господ, уж подлинно сказать!»        Растаял Волк, услыша весть такую,                И даже слёзы на глазах                От размышления о будущих пирах.    «А должность исправлять за это мне какую?» —Спросил Собаку Волк. «Что? должность? ничего!                Вот только лишь всего:Чтоб не пускать на двор чужого никого,                К хозяину ласкаться,        И около людей домашних увиваться!»Волк, слыша это все, не шёл бы, а летел;            И лес ему так омерзел,Что про него уж он и думать не хотел;И всех волков себя счастливее считает.Вдруг на Собаке он дорогой примечает,        Что с шеи шерсть у ней сошла.                «А это что такое,                Что шея у тебя гола?» —                «Так, это ничего, пустое». —«Однако, нет, скажи». – «Так, право, ничего.                        Я чаю,                Это оттого,    Когда я иногда на привязи бываю».    «На привязи? – тут Волк вскричал. —    Так ты не всё живешь на воле?»«Не всё. Да полно, что в том нужды?» —               Пёс сказал.«А ну€жды столько в том, что не хочу я боле    Ни за́ что всех пиров твоих:        Нет, воля мне дороже их;А к ней на привязи, я знаю, нет дороги!»    Сказал, и к лесу дай Бог ноги.

Карман

Перевод О. Чюминой

Перейти на страницу:

Все книги серии Классика в школе

Любимый дядя
Любимый дядя

«…Мы усаживались возле раздевалки, откуда доносились голоса футболистов. В окошечко было видно, как они примеряют бутсы, туго натягивают гамаши, разминаются. Дядю встречали друзья, такие же крепкие, франтоватые, возбужденные. Разумеется, все болели за нашу местную команду, но она почти всегда проигрывала.– Дыхания не хватает, – говорили одни.– Судья зажимает, судью на мыло! – кричали другие, хотя неизвестно было, зачем судье, местному человеку, зажимать своих.Мне тогда почему-то казалось, что возглас «Судью на мыло!» связан не только с качеством судейства, но и с нехваткой мыла в магазинах в те времена. Но вот и теперь, когда мыла в магазинах полным-полно, кричат то же самое…»

Фазиль Абдулович Искандер

Проза / Малые литературные формы прозы: рассказы, эссе, новеллы, феерия / Рассказ / Детская проза / Книги Для Детей

Похожие книги

Жизнь с препятствиями
Жизнь с препятствиями

Почему смеется Кукабарра? Это тем более непонятно, что в лесах, где живет эта птица, гораздо больше страшного, чем смешного. Но она смеется утром, в обед и вечером, потому что "если хорошо посмеяться, то вокруг станет больше смешного, чем страшного".Известный писатель Феликс Кривин тоже предпочитает смеяться, но не для того, чтобы не бояться жить, а потому что шутка — союзница правды, которая одевает ее так, что невозможно узнать. Это очень важно для автора, так как жизнь часто похожа на маскарад, где пороки прячутся под масками самых безобидных и милых существ — овечек и зайчишек.Вошедшие в сборник рассказы, сказки и стихи очень разнообразны: автор рассматривает проблемы микро- и макрокосмоса, переосмысливает исторический и литературный опыт человечества. Поэтому из книги можно узнать обо всем на свете: например, почему впервые поссорились Адам и Ева, как умирают хамелеоны, и о том, что происходит в личной жизни инфузории Туфельки…

Феликс Давидович Кривин

Фантастика / Юмористическая проза / Социально-философская фантастика / Юмористические стихи / Юмористические стихи, басни / Юмор
Избранные произведения в одном томе
Избранные произведения в одном томе

Теодор Старджон (1918–1985) — замечательный американский писатель, чьим мастерством восторгались такие фантасты, как Брэдбери и Воннегут, Блиш и Дилэни. Блестящий прозаик, прекрасный стилист, один из ведущих авторов плеяды «Золотого века» англоязычной НФ.В 1985 году на Международном конвенте фэнтези писателя наградили одной из высочайших литературных премий — «За достижения всей жизни», но получить награду он не успел… В 2000 году Теодор Старджон был официально внесен в списки Зала Славы Научной Фантастики и Фэнтези.Содержание:РОМАНЫСинтетический человекБольше чем людиВенера плюс иксРАССКАЗЫБарьер ЛуаныБизнес на страхеБлагая потеряБог микрокосмосаБорговля ТутылкамиБыстрый, как молния, гладкий, как шелкВремя — назад!ГибельдозерГромы и розыДело ВеритиДитя эфираДом с привидениямиДругая СелияЖивая скульптураЗолотое яйцоИскусники планеты КсанадуКак пришить тетушкуКейз и мечтательКлючи от небаКогда любишь…Когда ты улыбаешься…Крошка и чудовищеЛетающая тарелка одиночестваЛезвие ОккамаЛюбимый медвежонок профессораМедленная скульптураМистер Костелло, геройМне отмщение…МузыкаНастоящее НичтоНерасторжимая связьНочные гостиОбраз мышленияОкажись все мужчины братьями, ты бы выдал сестру за одного из них?Особая способностьПушокРакета МяусаРуки БьянкиРуки твоей прикосновениеСверхоружиеСокамерникТайна планеты АртнаТаксидермистТрио на фоне буриУмри, маэстро!ШрамыЧеловек, который научился любитьЭто был не сизигий

Редьярд Джозеф Киплинг , Север Феликсович Гансовский , Сидни Шелдон , Уильям Форд Гибсон , Эрих Ремарк

Фантастика / Приключения / Детективы / Юмористические стихи, басни / Природа и животные