Басни

Две Курицы делили Петуха.
Не побоялись срама и греха.
Одна кудахчет: «Я его люблю!»
Другая в крик: «Заткнись, а то убью!»

У каждой есть весомый аргумент:
Петух их потоптал! Про сей момент
И Клуша, и Пеструшка говорят:
«Он мне наделал множество цыплят!»

Подрались. Перья с пухом аж летят.
За Петю замуж Курицы хотят.
Как без отца расти сумеют дети?
Опомнились. Петух уже на третьей…

Осёл-стихоборец

Осёл учил зверей стихосложенью:
«Ты, Миша, ухом в лужу наступил.
Не зная рифм, рычишь про чьи-то мненья.
Уж лучше бы ты прозу полюбил.

Ты, Волк, ужасно щёлкаешь зубами.
То воешь про Луну, то стих когтями рвёшь.
Лисичку шлюхой просклонял. И словесами
Любую Белочку придушишь и убьёшь.

Зайчишка! Резвый попрыгун! Дурак ушастый!
Не знаешь, в чём есть ямб и в чём хорей.
Скворец! Насмешник, подражатель и проказник.
Чирикалку заткни, как Воробей!

Бобёр! Бездумный раб большой работы!
Плотину из поэм соорудил.
Ты, Соловей, берёшь неверно ноты.
А ты, Орёл, не машешь силой крыл.

Как Жук жужжит жужжащими стихами!
Не замечает с ритмами проблем.
А Ёжик пусть колоться перестанет.
Помягче надо тыкать в морду всем».

Обидевшись, все звери разбежались.
Уж слишком их учитель был суров.
Пищать по-своему и квакать пожелали.
Осёл остался без учеников.

P.S.
Уча грамматике звереющих поэтов,
Указывая слабость их стихов,
Пойми, мой друг: увы, напрасно это!
И не бери пример с таких ослов.

Глаша, щи и каша

Глаша дома ела кашу.
Но приелась каша ей.
В ресторан сходила Глаша
Похлебать горячих щей.

Нахл-ебалась до отвала.
Стало Глаше хорошо.
Дома кашу кушать стала:
В глотку что-то не пошло…

Конец Индигового Мотылька (дружеская пародия на прощание Мотылька)

Собой деляся в ипостаси,
Индиго горький мёд алкал.
Ведь сам мужчиной был отчасти.
Любовь в бутонах он искал.

Песчинки мыслей собирая,
Он по цветкам с пыльцой летал.
И крылышки себе сбивая,
Нектар, как наркоман, лакал.

Но вдруг проснулась сука-зависть:
Известным стать через листок —
Свою фамилию прославить!
Ох, хоть бы кто-нибудь помог!

И, обломав двенадцать крыльев,
В протоку рухнул мотылёк.
Гребёт веслом теперь фамильным.
Последний стих! Какой итог!

Дуб и берёза