Бассейн с нежитью

– Что... – пожаловался Дженкс. – Мне нравится женщина, которая ест. – Грохоча крыльями, он пролетел над раковиной, чтобы проверить своих детей в саду. – Не люблю этих чопорных «О, я просто буду салат. Я слежу за фигурой». Хот-доги и молочные коктейли, детка! Это дает энергию для более важных вещей.

Я бросила на Дженкса взгляд, чтобы он заткнулся, прежде чем мог перечислить, и когда он сделал глубокий вздох, я бросила в него кухонное полотенце. Трент поднял взгляд на шум, и я засунула руки в карманы.

– Что выглядит неплохо? – сказала я, пытаясь быть беззаботной, пока я подходила к холодильнику около него. Его щетина была светло светло-рыжеватой. Круто.

Глаза Трента встретились с моими, и внезапно, не уверенная, я отошла назад, решая сделать немного кофе. Со стола радио диктовало список закрытий. Список шел от неофициальных встреч до многих компаний.

– Я подумал о французском тосте, но в нем есть яйца, – сказал Трент, и я налила себе чашку долго варившегося кофе.

– Большинство дней я справляюсь без проблем. – Я прислонилась к столу, на расстоянии в безопасные пять футов между нами. Кружка была теплой, и кофе имел приятный вкус, когда пах. Я сделала глоток, заставляя себя проснуться. Это был хороший день, яркий и солнечный. Он не совпадал с серьезным тоном диктора, говорящего о беспорядках на закрытых границах, и я задумалась, мог ли Трент иногда бегать со мной. Он следил за собой. Потом я нахмурилась. Зачем ему хотеть пойти побегать со мной?У него были частные леса, чтобы бегать, там, где он не должен будет стараться не наступить в собачье дерьмо или на бродягу.

– Хороший кофе, – сказала я, и он достал из холодильника коробку яиц и молоко.

– Дженкс сказал, что тебе нравится черный, – сказал он, а затем я дернула головой, когда голос Эддена зазвучал по радио.

– Эй, слушай! – сказала я, когда потянулась к кнопке, и Дженкс поднялся над кухонным полотенцем, показывая свое плохое настроение, и перелетел, садясь на мое плечо, когда мы уставились на радио, как будто это был телевизор.

– Позвольте мне повторить, – сказал гладкий голос Эддена сквозь щелчки от затворов камер. – Слух, что Цинциннати и Низины закрыты из-за биологической угрозы, является ложным. После экспертного анализа данных, полученных прошлым вечером, мы можем с определенностью сказать, что магические осечки и неспособность немертвых проснуться – не биологические, но по нашим предположениям нападение на немертвых организовано группой под называние Свободные Вампиры. Мы получили помощь извне, но пока мы не решим данную проблему, Цинциннати и Низины останутся закрытыми на вход и на выход. Мы не хотим, чтобы тот, кто ответственен за сложившуюся ситуацию, вышел из нашей юрисдикции.

Репортеры кричали вопросы, и я посмотрела на Трента, зная, что внутриземельцы ужасно отреагируют на то, чтобы быть огражденными, независимо от причин.

– Послушайте меня! – прокричал Эдден, и они все замолчали. – Я знаю, что это не общепонятно, но мы уверены, что ответственные люди все еще находятся в Цинциннати или Низинах. Я прошу, чтобы все успокоились и были готовы к сотрудничеству, и ради Бога, не атакуйте своих соседей только потому, что у них есть клыки. Мы настроили экстренную связь, если вы считаете, что у вас есть что-то, что мы должны знать, я уверен...

Я выключила радио, обхватив себя руками за талию. А день так хорошо начинался.

– Эдден сказал им, – удивленно произнесла я. – Они не должны были знать.

– Либо так, либо они волновались по поводу паники, что новый вирус убивал немертвых. Знаешь, насколько чувствительны все к этому. – Фыркая, я кивнула. Он посмотрел на мои босые ноги, и я попыталась скрыться одну под другой. – Это была идея Бэнкрофта сообщить новости, – сказал он, когда его взгляд поднялся к моим горшкам для заклинаний, висящих над прилавком в центре кухни. – Я позвонил и продиктовал ему данные вчера вечером. Он передавал «спасибо».

Бэнкрофт?Мое подозрение поднялось.

– Всегда рада помочь, – сказала я, глядя, как рука Трента полностью обхватила основание моего самого маленького горшка для чар, когда он мягко снял его с крюка, но моя мысль сказать ему, что в этом горшке нельзя готовить, убежала, когда я вспомнила свою фантазию: он влажный после душа с полотенцем вокруг бедер, и его волос цепляются за лицо. Его тело было красивым, его аккуратная талия, и его кожа натягивалась, когда он двигался. – И? – сказала я, скрываясь за чашкой.

– Твой переезд на постоянное проживание в безвременье ничего не решит.

– О, спасибо большое, это радостная новость, – сказала я, горбясь. – Э, не то, чтобы я собиралась это сделать.

Он улыбнулся, и я скользнула в сторону, таким образом, чтобы он мог поставить горшок в раковину. Дженкс использовал обе руки, чтобы открыть зажим у пакета с хлебом, и я запоздало достала тарелку, чувствуя себя пятым колесом.