Бассейн в гареме

– Шота, – торопливо заговорил Гоша, как только услышал в трубке голос своего друга, – не перебивай меня и не о чем не спрашивай, я потом сам тебе все расскажу. Я сейчас у себя дома. Подъезжай сюда, примерно через полчаса отсюда выйдет девушка. Волосы темные, довольно короткие. Сама стройная, рост скорее средний. Одета в серебристый лайковый плащ, воротник пушистый. Проследи за ней, постарайся выяснить, кто она, с кем связана… Я понимаю, что это трудно, но хоть что-нибудь узнай.

– Попробую, Гия, – ответил Шота, никак не проявив своего удивления просьбой друга.

Гоша положил трубку и открыл бутылку французского белого вина, которую привезла ему в подарок все та же старинная приятельница Лика, причем сразу же сказала, что распивать с ней эту бутылку совсем не обязательно, пускай Гошка оставит ее на случай романтического свидания с дамой. Самой Лике назначать романтические свидания никому не приходило в голову .– она была угловата, ходила всегда в очках, очень коротко стриглась и носила шляпу, как у Снусмумрика – героя замечательного детского сериала про Мумми-тролей. Гоша всегда любил Лику за здравомыслие. И хоть в данном случае его свидание с Женей было совсем не романтическим, он открыл вино и помянул Лику добрым словом. Женя выпила бокал, они поболтали еще немного, незаметно прошли полчаса, после чего они простились. Осторожно выглянув на улицу, Гоша заметил в двадцати метрах от своего подъезда серую «девятку» Джинчарадзе.

Выйдя из подъезда, Женя огляделась и остановила машину. Шота Джинчарадзе поехал за ней, стараясь держаться не слишком близко, чтобы не попасться девушке на глаза.

Преследуемая машина проехала почти весь Средний проспект, где жил Гоша, свернула к Тучкову мосту. Здесь они попали в пробку и долго переезжали мост, чтобы попасть на Петроградскую сторону. Вырвавшись из пробки, старенький белый «фольксваген», в котором ехала Женя, углубился в переулки Петроградской. Здесь Шота должен был держаться особенно осторожно, два или три раза он чуть не потерял белый «фольксваген», но снова замечал его, выехав из-за угла. В какой-то момент, увлекшись преследованием машины, он едва не упустил девушку; только проехав мимо, он увидел, что она уже вышла из машины и направляется к ярко освещенному входу в бильярдную.

Шота посмотрел на название улицы и номер дома, а затем остановил машину в двадцати метрах от бильярдной. Здесь он прождал около часа и наконец, решив, что девушка останется в этом заведении надолго, поехал домой.

Дома Шота набрал номер своего соотечественника Гиви, охотно отзывавшегося на кличку Бурдюк. Гиви периодически выпивал с Шотой бутылку коньяку, еще одну бутылку брал с собой и за такую скромную мзду позволял хозяину фотоателье считать себя его «крышей».

– Гиви, – спросил Шота после обмена приветствиями, – что ты знаешь о бильярдной на Бармалеева, восемь?

– Я знаю, дорогой, что от нее нужно держаться подальше. Я надеюсь, ты не наделал там каких-нибудь глупостей?

– Пока нет, – осторожно проговорил Шота, – а что там такое?

– Не что, а кто. Там Штабель, – лаконично ответил Бурдюк.

– Ясно. – Шота попрощался с соотечественником и позвонил Гоше Фиолетову.

***

Гоша вошел в бильярдную, окинул взглядом публику и быстро выделил среди веселящейся молодежи трезвого и подтянутого охранника. Подойдя к нему, он вполголоса сказал:

– Мне нужно поговорить со Штабелем!

А ты кто такой? – спросил боец, недоверчиво окинув взглядом странного посетителя.

– Передай ему привет от Жени.

Неглупый охранник не стал задавать лишних вопросов. Он ушел внутрь офиса и, вернувшись через минуту, провел Гошу длинным извилистым коридором. Перед входом в кабинет Фиолетова быстро и профессионально обыскали, и перед ним распахнулась дверь в святая святых.

– Кого я вижу! – воскликнул худой костлявый человек, подняв на Гошу маленькие близко посаженные глазки. – Никак сам пан профессор Фиолетов!

– Я не профессор, – поправил Гоша, – я всего лишь кандидат наук, даже до доктора мне далеко. Вам ведь Женя наверняка это говорила?

– Он не профессор, – поддержал Гошу немолодой рыхлый мужчина с кустистыми седоватыми бровями и печальным взглядом выразительных темных глаз, – он не профессор, он всего лишь мелкий молодой жулик.

– Вы, Семей Борисович, – повернулся Гоша к Эр лиху, – конечно, жулик уже не очень молодой, но тоже довольно мелкий… А о том, что вы жулик, говорит ваше присутствие в этом кабинете.

– Я не жулик, – Эрлих явно обиделся, – я просто консультант, эксперт. Во всяком случае, я картины из музеев не ворую.

– Брэк, брэк, господа ученые! – насмешливо воскликнул Штабель. – Только не подеритесь! Вы в разных весовых и возрастных категориях. Лучше скажите мне, Георгий… Степанович, что привело вас ко мне?

– Думаю, вы это знаете, – ответил Фиолетов, – по крайней мере, судя по тому, что вам известно мое имя-отчество, вы интересуетесь мной. До такой степени интересуетесь, что даже подложили под меня свою девку.