Бастард

— Отец Варсонофий в результате нелепейшего случая умер, — досадливо кривясь, объяснил виконт. — Он, будучи под воздействием горячительных напитков, упал со стены замка. Так что вы не сможете выполнить свою миссию. Однако нам необходимы ваши услуги, святой отец.

— Что вы от меня хотите?

— Вы просто исполните свой долг. Примете исповедь от одной особы и отпустите ей грехи… Увы, к моему величайшему сожалению и не по моей воле, эта особа сейчас при смерти. Если Господь не явит чудо, то вам еще придется совершить погребальный ритуал.

— Ведите… — не стал я тратить время на лишние разговоры.

Не было больше никаких сомнений… Эти твари меня опередили… Видит бог, я отомщу, отомщу так, что содрогнутся небеса…

Поднялись по винтовой лестнице на самый верх башни. Виконт открыл маленькую дверцу и жестом руки приказал удалиться аптекарю, успевшему забежать в комнатку впереди нас и теперь демонстрирующему показное усердие, сидя на скамеечке и щупая пульс у смертельно бледной женщины, лежащей на кровати.

— Контесс, — виконт поклонился, — я выполнил ваше желание и свой долг христианина. Священник со мной.

Женщина… скорее, девушка лежала без движения с закрытыми глазами, разметав по подушке веером золотистые волосы. Она попыталась что-то сказать, едва пошевелив начавшими синеть губами, но не смогла и только чуть кивнула головой.

У меня все поплыло перед глазами…

— Жан… Жан… Жан… — Девушка крепко сжала бедра и, ускоряясь, принялась скакать, как дикая амазонка на необъезженном жеребце, размахивая головой и хлеща меня по лицу спутанной гривой волос. Разогнавшись до невероятного темпа, она вдруг хрипло вскрикнула и, содрогнувшись, упала мне на грудь.

На несколько секунд замерла и откатилась в сторону. Я убрал прядь волос с ее покрытого испариной лба и поцеловал в губы.

— Я тебя люблю, Жанна… и всегда любил…

— Я знаю… — Девушка торжествующе улыбнулась и укусила меня за губу. — Ты гораздо лучше, чем твой отец…

— Не говори так…

— Но это правда… — Жанна опять вскарабкалась на меня. — Надо повторить, милый. Я хочу быть уверена, что зачала…

— Жанна! Не усугубляй наш грех…

— Молчи. — Девушка прижала пальчик к моим губам. — Я все делаю правильно. Роду Арманьяк нужен наследник. Мое предназначение — родить Арманьяка, и я его рожу в положенный срок, наперекор всему. А если один Арманьяк должен в этом деле помочь другому Арманьяку, то так решил Господь. Я молилась, и мне было откровение. Но… Жан… я делаю это с удовольствием, так как тоже полюбила тебя…

Сознание внезапно вернулось, и я опять увидел комнатку с ободранными стенами, едва прикрытыми ветхими гобеленами, грубую кровать и Жанну…

Мою Жанну…

— Выйдите все, — взвыл я, стараясь не потерять сознание от всего произошедшего.

— Я не могу их оставить наедине. — В комнатку ввалился де Монфокон. — У меня на этот счет есть совершенно ясные приказы.

— Вы мне мешаете совершать церковное таинство. Вы же прекрасно знаете, что я должен остаться наедине с этой женщиной, и свидетелем исповеди может быть только Господь Бог! — Я чуть не вцепился барону в глотку, наяву почувствовав, как поддаются под моими пальцами его шейные позвонки.

— Хватит блеять, монашек, приступай к делу, иначе эта сука помрет без причастия. Меня вынесут из этой комнаты только мертвым. — Монфокон гнусно рассмеялся и влил в себя еще вина из бутыли.

— Барон, вы недостойны носить золотые шпоры. — Гастон дю Леон сделал шаг вперед и швырнул свою перчатку к ногам де Монфокона. — Имею честь сегодня в час пополудни скрестить с вами клинки.

— Ну что же. Я с удовольствием снесу вам голову, виконт… Нет, скорее всего, я пожалею вас. Голову вам снесет палач за измену. — Лицо барона исказила злобная гримаса, и он зловеще расхохотался. — Но это будет чуть позже. Пока эту суку не исповедуют, я не выйду из этой комнаты.

Я остановил дю Леона, потянувшего из ножен рапиру.

— Да будет так, виконт. Я совершу должное, даже в присутствии этого кабальеро. Вы же с аптекарем должны покинуть нас.

— Не забудь, барон! Ровно в час пополудни, возле замковой часовни! — Виконт круто развернулся и, таща за шиворот аптекаря, скрылся за дверью.

Я подошел к двери и задвинул тяжелый засов, затем вернулся и присел рядом с постелью. Барон как раз отвернулся, собираясь подвинуть стул поближе к нам, и мне без помех удалось достать мизерикорд и спрятать его в широком рукаве сутаны.

Собой в этот момент я не руководил, разумом и телом полностью завладел бастард д’Арманьяк. Почему так произошло? Не знаю… хотя догадываюсь. Да и плевать. Плевать на все. Я сейчас хочу только одного. Вырвать жизнь из этого ублюдка.

Встал и, сделав быстрый шаг к барону, всадил ему клинок туда, куда и намеревался во дворе. Чуть повыше горжета, под самый подбородок.

Легкий хруст…

Выпяченные в недоумении глаза де Монфокона…

Горячая струя крови, ударившая мне в руку…

Удар оказался верным, мизерикорд пробил сонную артерию и трахею. Барон пытался закричать, но синеющие губы извергли только легкое сипение. У него подогнулись ноги, и я, подхватив тело, мягко опустил его на ковер.

Присел возле него и откинул капюшон: