Бастард

Я внимательно слушал старика. Хотя и говорят, что сумасшедшие рассуждают и говорят очень логично, но его рассказ не походил на бред сумасшедшего, особенное, если учесть всё то, что мы прочитали по дороге сюда. И получалось, что все мы в глубокой опасности. Нет, не только мы — ещё и все люди, которые остались на поверхности. Не просто в опасности, а в смертельной опасности. Руки сами непроизвольно стиснули оружие. Только поможет ли оно против подземного монстра?

— И эта тварь поползла за тем, чтобы людей сожрать, — продолжил старик. — Одного за другим, как корм какой. И начала грызть подземный ход. Грызть, или рыть, не знаю… И начала копать, и всё ближе и ближе подбиралась к скважине, всё больше и больше ходов рыла. Вот только и тут древние подумали — поставили специальные плиты, которые будут её постоянно в сторону уводить, так, что она будет кружить по своему же лабиринту, и так никогда не сможет выбраться, и выхода наружу тоже не найдёт. Ходы будут постоянно меняться. И стала эта тварь кружить там…. А однажды совсем близко к скважине прошла. Люди, когда спускались, делали лестницу, работы вели — кусок стены отвалился и открыл её лаз. Шагнули туда — и навсегда там остались — покуда тварь поганая там ползала, ходы менялись, и никто не мог найти выхода. Кричали под землёй, на помощь звали, но так ни один не вышел… Тогда за ними отправили людей на поиск. И тоже не один не вернулся. Кто-то погиб от голода, кто-то с собой покончил, а кого-то тварь съела. А потом она взбесилась и начала бесноваться там… И просто разрушила всю установку — взрыв был такой, что вспоминать страшно, как это сделала, не ведомо, а только всё кануло прочь….

— А откуда вы всё знаете это? — спросил Игорь. — Про то как она выбралась? И то, что её держало?

— На скрижалях тут же прочитал, — ответил старый геолог. — Латинский я ещё в институте выучил — он у нас был основной специальностью, и минералы на нём учили, и как говорить тоже учили, так как добрёл до них, так и прочёл то, что было, и понял то, что случилось.

— Значит по вашим словам, — начал Максим. — Мы не можем найти выход назад потому, что это древнее зло ползает по катакомбам, а эти плиты не дают ему выйти?

— Верно сынок, верно.

— Но мы не встретили никого в них, пока шли сюда.

— И слава богу, тварь мимо проползла — значит и не заметила вас. На ваше же счастье.

Воцарилось молчание. Замолчали все. И те, кто знал ту тайну, которую хранили Игорь с Максимом, и те, кто не знал. Правда очень и очень сильно напугала людей. Узнать о том, что они заперты здесь и не смогут найти дороги обратно, а позади них — огромный хтонический монстр… Тут самому храброму человеку станет не по себе.

— Много ещё людей сюда шло, — продолжил старик. — Молодёжь в основном. Никто не вернулся. Некоторым я говорил, чтобы возвращались, не шли дальше — может быть им повезло бы — успели бы вернуться обратно через лаз, может быть нашли бы дорогу, да только не один не вернулся….

— А вы сами пробовали вернуться через лабиринт? — спросил Семён.

— Нет, — покачал головой старик. — Я сижу здесь, в пещерах, которые неизменны, и более всего боюсь сунуться назад.

Люди вокруг начали негромко переговариваться. Пока не было бунта, не было паники, но уже никто не молчал.

— Максим, ты знал? — спросил Семён.

— Знал, — помедлив, ответил Максим. — Знал и молчал. Каждый раз за нашими спинами туннели меняются. Раз в сорок минут. Фёдор с помощью своих комаров каждый раз отмечает их изменения и зарисовывает на бумаге. Ещё два человека ищут закономерность в изменениях. В совсем крайнем случае мы сможем отследить закономерность и двинуться назад.

Снова началось бурное обсуждение.

— А что если мы просто уничтожим эти плиты? — спросил Игорь. — Тогда коридоры перестанут меняться, и мы сможем вернуться обратно? Может быть, итальянец планировал вернуться именно так?

— НЕТ! — вдруг рявкнул старик и забился в припадке. — Нельзя этого делать, нельзя, оно вырвется наружу! Оно вырвется наружу!

— Мы не станем этого делать, — тут же сказал Максим, бросив на Игоря упреждающий взгляд.

М-да, один псих у нас уже есть в лице студента-сектанта, теперь есть и второй, который провёл в этих катакомбах многие годы, прячась и питаясь консервами из древнего схрона, и окончательно тронулся рассудком.

— Не стоит этого делать, это нельзя делать, — продолжал бормотать старик. — Тогда оно ринется наружу. Оно ринется наружу…

А в мою голову закрались сомнения на счёт того, стоит ли верить старику на все сто процентов? Он ведь несколько безумен. Что если это самый оптимальный способ вернуться домой? Просто уничтожить эти плиты и выйти наружу? Может быть как-то можно проверить, живо ли то чудовище о котором он говорит, или нет, чтобы знать точно — можно ли ломать плиты? Тогда мы сможем вернуться обратно.

Максим и клановые отступили в сторону совещаясь. Я присоединился к ним.

— Старик может быть безумен, — рассуждал Семён.

— Но очень точно описал всё то, что было на плитах, — парировал Игорь — По крайней мере, это звучит правдоподобно.