Бастард

Когда заикнулся, что нужно доставить даму по адресу — возчик категорически отказался и сказал, что никуда больше не поедет, пусть молодой господин убивает его на месте. Ни за что, ни за какие деньги!

И я на секунду задумался — может и правда его убить? Раз предлагает? Я на взводе, у меня адреналин в крови кипит, аж из ушей дым валит. А потом заставил себя подумать, и пришел к такому выводу: нефиг сейчас мотаться по городу, когда неизвестно — сколько еще бойцов были нацелены на мою душу. А если я не всех убил, и они устроят засаду по дороге? До дома Содии ехать довольно-таки далеко, она жила в квартале магов, а это надо будет объехать Закрытый город, в котором живет император, обогнуть его по дуге, а потом по кварталу купцов. Запросто можно меня обогнать и устроить горячую встречу. Или еще веселее — зная, что повезу пьяную магиню к ней домой, устроить засаду именно там. Да не такую — с дубинками и мечами, а хорошую — с арбалетами и луками. Получить болт в живот — эта перспектива меня точно не прельщает. Так что ехать надо совсем в другое место! Которое находится рядом. Там тоже меня могут ждать, но… будем надеяться, что террористов на все возможные адреса все-таки не хватит.

Едва успел вынуть дрыхнущую магиню из повозки, как извозчик гикнул, вытянул несчастную лошадь кнутом и умчался в ночь, даже не попытавшись потребовать от меня дополнительной платы «за страх». Я дал ему мелкую серебрушку, но по-моему если бы даже я вообще ничего не заплатил, он бы не обиделся и был бы счастлив, что вообще унес отсюда ноги. Ну что же… хочешь зарабатывать извозом — готовься к тому, что некоторые пассажиры окажутся не вполне адекватны. Работа «таксиста»… она такая. Опасная.

Почему пьяные и мертвые такие тяжелые? Меня всегда занимал этот вопрос. Если человек мертвецки ужрался, он кажется невероятно тяжелым, не таким, каким был бы в сознании. Ну а про мертвецов и говорить нечего — общеизвестно, что они вдруг становятся будто налитыми свинцом. Вот и Содия сделалась такой тяжелой, что при ее весе килограммов в пятьдесят, и при моей довольно-таки недюжинной для малолетки силе, я ее едва тащил на руках. Может потому, что устал? Или потому, что и сам хорошенько наклюкался. Удивительно, что в таком состоянии сумел завалить этих негодяев. У пьяного реакция совсем не как у трезвого.

Впрочем, и в этом нет ничего такого особенного. Я ведь прошел курс пьяного боя. Нет, не так: боя в пьяном состоянии. Учитель мне некогда сказал: «В твоей работе иногда нужно хорошенько выпить — хотя бы для того, чтобы не отставать от своих собеседников и не вызвать у них подозрений. Потому ты должен научиться вести бой даже тогда, когда едва стоишь на ногах, и в глазах все двоится. Ты должен собраться, выкинуть из головы хмель и вышибить дух их тех, кто решил тебя подпоить и потом пустить под ножи». Он поил меня вином, а потом мы сражались. Так что я умею драться и тогда, когда небо и земля норовят поменяться местами. Впрочем, до такого состояния сегодня я не допился.

Охранник на проходной посмотрел на меня с веселым изумлением и попытался рассмотреть, кого же я тащу, а потом потребовал пропуск на мой «груз». Пропуск я ему дал — серебряный такой, зазвеневший по столу. Такой пропуск его вполне удовлетворил. Лицо же «подружки» я ему рассмотреть так и не позволил, имя тоже не сказал. Охранник и не настаивал — «уплочено».

До своей комнаты добрался без происшествий, больше всего опасаясь, что меня возле нее поджидает Верга. Придется тогда объяснять — что за девица в моих объятиях, и с какой стати я тащу ее в свою постель при наличии «официальной» любовницы. Но нет, девушки у комнаты не было, а если ночью начнет стучать в дверь — сделаю вид, что крепко сплю и ничего не слышу.

Первым делом — налил ванну. От женщины попахивало — то ли потому, что свалилась на пол в повозке и там лежала, то ли… в общем — выпито было много, и пьяные не всегда могут в себе это удержать. Даже красивые женщины. Как она была, в одежде засунул ее в ванну. Уже в воде раздел донага, теперь уж наверняка убедившись, что дама ходит без нижнего белья — прополоскал платье, отжал, повесил сушиться. Потом занялся его хозяйкой.