Бастард

Молодые люди переглянулись и, обменявшись кривыми усмешками, снова взглянули на меня. Единственный, кто все это время не сводил с меня ненавидящего взгляда, был виконт де Англанд.

— Ренар, я смотрю вы уже на ногах? — спросил обладатель звонкого голоса. — И это после дуэли с де Ламаром.

— Меня не так-то просто убить, — усмехнулся я. — Мои предки всегда отличались отменным здоровьем.

— Какие из них? — мгновенно пошел в атаку виконт де Англанд. Он как будто ждал, когда меня можно будет зацепить. — Те, что графы, или те, что купцы? Я только недавно узнал, что вы — внук того торгаша Леграна. Отсюда и этот ваш глупый наряд простолюдина?

Молодые люди тут же поддержали его язвительными усмешками.

— И те и другие, виконт, — ответил я и, улыбаясь, спросил: — А вы, как я посмотрю, все также суете свой длинный нос в дела, которые вас не касаются?

На мгновение воцарилась гробовая тишина. Только всхрапывающие лошади и далекий шум с арены разбавляли ее.

Виконт дернулся словно от пощечины и порывисто шагнул вперед. Его темно-карие глаза еще больше потемнели. Если бы он умел умертвлять взглядом, я бы уже давно был мертв. Его друзья среагировали быстрее. Они тут же преградили путь разъяренному виконту.

— Я убью тебя! — прорычал де Англанд, пытаясь обнажить свой меч. — Больше никаких отсрочек, слизняк! Ты ответишь за свои слова сию минуту! И если ты думаешь, что сможешь разжалобить меня слезами, как это сделал с де Ламаром, лучше сразу забудь! Ты умрешь!

Я пожал плечами и, изобразив грустную улыбку, сказал:

— Увы, виконт… Но сегодня я не смогу ответить на ваш вызов, потому как у меня нет даже меча. Вы ведь не убьете безоружного? Как вы смотрите на то, чтобы сразиться завтра здесь, в это же время? Обещаю, никуда не денусь. Тем более, я не смогу отказать себе в удовольствии завтра снова щёлкнуть по вашему длинному любопытному носу.

Виконт снова зарычал. Он рвался в бой. Трое его спутников с трудом удерживали его.

— Завтра! Здесь! В это же время ты умрешь!

— Отлично, виконт! — поклонился я. — Право выбора оружия за мной. Бьемся на мечах. Господа, позвольте откланяться.

Я развернулся и легкой походкой двинулся в сторону входа на трибуны арены. Я буквально спиной ощущал горящие ненавистью и презрением взгляды мажоров.

— До смерти! — рычал мне в след де Англанд.

Я, не оборачиваясь, взмахнул ему на прощанье ладонью.

— Господин! — жалобно запричитал идущий рядом Бертран. — Что вы натворили?!

— Пора раздавать долги, старина, — похлопал я его по плечу и добавил: — Возьми себя в руки. Мне сейчас нужен твой холодный разум. У нас еще много дел. Перед завтрашним поединком нужно многое успеть подготовить.

Глава 13

Абвильское ристалище было размером с поле для игры в мяч. Прямоугольная площадка, обнесенная высокой каменной стеной, вдоль которой тянулись трибуны, была разделена на несколько прямоугольников поменьше, в каждом из которых, самозабвенно гремя железом и тяжело дыша, мутузили друг друга поединщики.

Трибуны тоже были разделены на несколько секций. Те, что в центре, — самые лучшие места, предназначавшиеся для знати; по бокам же ютились лавки для зрителей победнее.

Секции дворян и богатых горожан издалека напоминали насесты, заполненные множеством разноцветных птиц. В глазах рябило от обилия перьев, дорогих мехов, парчи, бархата и драгоценностей.

Мы с Бертраном затесались в толпу одетую попроще. Тут меня, к моей радости, никто больше не узнал и не отвлекал глупыми разговорами. Сейчас для меня было важно внимательно присмотреться к происходящему на арене.

Спустя час, после просмотра десятка поединков я понял, что увидел достаточно, и мы двинулись на выход. Уже по пути к коляске, где нас ждал Жак, я спросил молчаливого Бертрана:

— Ты знаешь, где мы можем выгодно продать мои книги?

Все это время я думал, что любовные романы и сборники стихов, доставшиеся мне по наследству от Макса, это всего лишь бесполезная макулатура, но я ошибался.

Как-то раз, несколько дней назад, вернувшись с тренировки, я застал у себя в комнате Трикси с веником под мышкой, читающую один из сборников стихов. При этом она настолько увлеклась, что даже не заметила моего возвращения. А когда заметила, то сильно испугалась. Пришлось объяснять ей, что она не сделала ничего криминального.

В общем, слово за слово, и я решил ей подарить тот сборник, чем поверг девчонку в шок. Уже позднее, вспомнив этот странный случай и пересказав его Бертрану, после его объяснений понял, что подарил девушке около двух серебряных крон. По крайней мере, именно во столько Максу обошлась та книжонка, заполненная на мой взгляд весьма посредственными виршами.

В итоге, стопочка книг, что высилась у меня на письменном столе, тянула примерно на двадцать, а то и двадцать пять крон. Это с учетом столичных цен.

Подумать только — двести пятьдесят талеров! Я, конечно, все понимаю, искусство и все такое… Но вместо того, чтобы продавать за бесценок весь зимний гардероб, я бы на месте Макса в первую очередь отнес скупщикам эти графоманские опусы.