Бастард Бога (Дилогия)

– Энт туа миннуа, сакта айтирра – зашелестело из камер. – мы не посрамим Айтерриан. Враги завтра умоются своей и нашей кровью.

Призрак шел по коридору и, закрывая двери, смотрел в глаза своим воинам. Именно своим, оттого и чувствовал себя очень паршиво, вновь защелкивая замки и задвигая засовы. Он словно предавал их: дал надежду, а теперь с лязгом задвижек отнимал ее.

– Не переживай так папка – сказала последняя, самая молодая девушка, глядя на него любящими глазами. Не взглядом женщины на мужчину, а ребенка на своего отца. – Все будет хорошо. Мы зубами прогрызем себе дорогу, тем более я так давно хотела прижаться к отцу, которого никогда не видела, а еще погладить за ушами хоть одного вайрон.

В камерах тихо засмеялись. Запах обреченности и покорности своей судьбе, что витал здесь до этого, уже практически развеялся.

– Когда вы выйдете – улыбнулся Атей, но улыбка все равно вышла грустной – я попрошу первого же вайрон обернуться, и ты будешь гладить его, пока не устанешь. Прошу лишь об одном – выживите.

Князь стремительно развернулся и направился к выходу из подземелья. За ним, кинув последний взгляд на воинов и едва слышно прошептав "видите, как он отличается от нашей прошлой родни? Не смейте умирать", поспешила Катаюн. И никто не увидел, как в темноте подземелий у Атея Призрака, безжалостного князя Сайшат предательской влагой блеснули черные глаза с оранжевой радужкой.

Захватив по пути Латишу, они так же тихо, как и уходили, вернулись в гостиницу, где бойцы продолжали изображать застолье. Князь лишь коротко кивнул, смотрящим на него воинам, взял в руку кубок с разбавленным вином, подвинул к камину кресло, сел и немигающим взглядом уставился на огонь. Словно ржа старое железо, его грызло изнутри какое-то беспокоящее чувство. Многие уже давно улеглись спать, а сам Призрак так и продолжал смотреть в камин, где горячие языки лизали сухие поленья.

Проснувшиеся с первыми лучами Хассаша воины, так и застали своего князя, неподвижно сидящим у камина с давно прогоревшими дровами и опустевшим кубком.

– Родитель? – негромко позвала Катаюн с соседнего кресла, где она, свернувшись калачиком, все же немного вздремнула.

– Все встали? – повернулся Атей, встречая обеспокоенные взгляды. – Хорошо. Аршаль, во сколько начинаются игры?

– В полдень – коротко ответил альв.

– Сейчас идешь к Ималю и намеками, а если не поймет, то прямо говоришь ему, чтобы он не ставил на победу нумейцев. А еще лучше, если он поставит на пока еще своих бойцов-ваиктаирон. Придумаешь что-нибудь. Боюсь, если он потеряет большую сумму денег, нам просто так уйти не дадут. Еще достанешь входные билеты на всех нас, денег не жалей. Если будет возможность, выкупи ложу. Надо будет – перекупи.

– Все понял княже – склонил голову Листопад.

– И возьми с собой кого-нибудь для усиления. Остальные готовим оружие. Случись что – я не дам вырезать "мышек".

Воины хищно заулыбались, а Аламгир с какой-то радостной бесшабашностью сказал:

– Только на Арену, в зрительские ложи с оружием не пускают.

– Значит, берем то оружие, что не увидят стражники или на которое они не обратят внимание. Ката, где мой посох?

Девушка подвинула к себе мешок князя и через мгновение вынула из него его боевой шест.

– С таким пустят?

– Запросто – кивнул Везунчик – а если тряпками цветными обмотать, чтобы был похож на какой-нибудь ритуальный посох, то вообще не обратят внимания. Даже я чувствую, что он не магический.

– А с таким? – Атей нажал на заметный только ему выступ, и с одного конца с легким щелчком выскочило стальное лезвие с голубоватым отливом.

– Чтоб меня – пошатнулся Аламгир, округляя глаза.

– Да родитель – покачала головой Катаюн – и сколько у тебя еще секретов?

– Нужно всегда стараться удивить врага – убирая лезвие, сказал Призрак.

– Смертельно удивить – улыбнулась девушка.

– А я разве этого не сказал? – притворно удивился князь и все вокруг засмеялись.

Аршаль, схватив со стола не доеденное с вечера яблоко, смачно от него откусил

– Латиш, ты не устала ночью – жуя, спросил он – прогуляешься со мной?

– Легко ушастик – улыбнулась девушка и поймав его за запястье, откусила от яблока с другой стороны. – Поскакали?

Воины кивнули Атею, и умчались к Ималю Кубышке, ориентировать его в изменившейся обстановке. Оставшиеся разложили перед собой весь свой арсенал и стали придирчиво его рассматривать, отбирая то, что им может пригодиться.

К всеобщему облегчению у Аршаля с Латишей все справилось как нельзя лучше: и с Ималем сумели договориться и ложу выкупить почти за бесценок. К одному из Благородных, что зарезервировал ее ранее, в самый неподходящий момент пришла весть, что пока он наслаждается зрелищами, его вотчину успешно разоряют соседи. Собрав воинов, Благородный быстро ускакал, а князь стал обладателем хороших мест.

Взревели трубы, заполоскали флаги и на песок Арены под громогласный рев толпы, вышел плюгавенький старичок в яркой броской одежде, обладавший однако невероятно чистым и сильным голосом.