– Постой Атей – сказала Медая. Они уже успели договориться, что в кругу семьи они будут общаться по-простому, а на людях более официально, чтобы поддерживать репутацию рода. – Надо до фургона сходить, чистое нижнее белье тебе достать, да и нам с Даринкой кое-что забрать нужно.
– Хорошо, только потом из комнат носа не высовывать – еще раз предупредил он – не заставляйте за вас волноваться.
– Все понятно – одновременно кивнули они.
Скинув с себя все лишнее, по его разумению, в сундук, Атей остался только в сапогах, походных штанах и нательной рубахе. Потом сходили к фургону, откуда Медая достала ему чистую смену белья. "Хозяйственная у меня сестра" – подумал Призрак, когда девушка, помимо белья, вручила ему чистое вышитое полотенце, кусок душистого, пахнущего живыми травами, мыла и деревянный гребешок – расчесывать волосы. Дождавшись, когда девушка зайдет в комнату и закроет за собой дверь, он направился в помывочную.
– Вот таким было начало нашего похода в Резен Гурт – замолчал Лайгор, прикладываясь к медной кружке с разбавленным водой вином.
– Весело – покачал головой хозяин "звонга" сидевший напротив альва – Точнее совсем не весло, парней жалко. Слухи про этого Шамрая и его жестокость ходили не только в ваших краях. Ну и как вам удалось выпутаться из всего этого? И кто этот Атей Призрак? Я не слышал про род Сайшат.
– А вот потом и началось самое интересное. Когда я лежал связанный на земле и любовался Ночными Жемчужинами и появился Атей. Я не оговорился: не прокрался, не подошел, не подполз, а именно появился. Было пустое место, а потом раз – стоит воин в черном как ночь доспехе и в шлеме с личиной, в прорезях которой блестят глаза. Вместе со своим дружком Саем они режут висельников, как волки овец, а потом освобождают всех нас, вернув все оружие и деньги, что у нас были. Он и караван Серебрушке вернул, оставив себе только фургон и трофеи с банды Шамрая. Потом принимает в род девчушек. Матиец признает его как хозяина, хотя сам парень говорит, что он коню всего лишь старший друг. Один из неудачников второй банды, что нам встретилась, просится к нему на службу. О нем долго можно говорить Гурт. Правильно его Адым ряшкой назвал. Каждый день он открывался нам с какой-то новой стороны, поражая всех своими знаниями и умениями. Я не смог не только выиграть у него ни одного поединка из трех. Коснуться не смог. А как он учил своих девчат манерам? Он лорд Леденец и лорд довольно высокого полета, а про род Сайшат, если меня не подводит чутье, ты еще услышишь.
– А что за Сай такой? – спросил Гурт, увлеченно слушавший рассказ альва.
– Ха – усмехнулся Лайгор – Сая надо видеть, словами описать его невозможно. Воин, хищник, зверь, убийца, точно такой, как и Атей. У них даже глаза одинаковые.
– Брат что ли?
– Именно так его называет Призрак – загадочно улыбнулся Узелок – я думаю, скоро ты его увидишь.
– И куда вы теперь, я имею ввиду вашу команду? – спросил Леденец.
– Мне надо срочно навестить Изумруда, благо тут недалеко. А по поводу того, куда мы? Есть одна мысль, только с Хальдом надо ее обмозговать. – альв замолчал, но потом опомнился. О себе все рассказал, а делами друга не поинтересовался. – Ты как Гурт?
– Пока держусь Лайгор, но дела все хуже. Третья война за семь лет – куда это годится? Все деньги у народа выгребли. Бежит народ Узелок, сильно бежит. Сынок старого герцога не только в правители не годится, я не позволил бы ему пасти своих овец. Рассказывали мне про него. Когда воины герцогства умирали на поле боя, он в своем походном шатре пил вино и развлекался с девками. А когда войско было вынуждено отступить, велел за трусость казнить командира полка, что прикрывал отход. Тогда бунта удалось избежать, но еще одна такая выходка и герцога свои же солдаты на копья поднимут. Если бы не приказ Галиона – давно бы сбежал в Лес.
– Нет друг, Изумруд прав, ты нужен Лесу за его границами.
– Понимаю, поэтому и сижу здесь – вздохнул Гурт.
– Свист, пройдоха, здорово – раздался со двора зычный голос Адыма.
– А вот и Хальд – улыбнулся хозяин.
Атей сидел на небольшом табурете около входа в помывочную, где сейчас плескались девчонки, визг которых был прекрасно ему слышен. Подставив лицо под последние лучи заходящего Светила, он предавался неге.