Бастард фон Нарбэ

Луиза бы заорала: «лицом к стене, руки за голову, сука, стоять, не двигаться!!!» И была бы права. Но Лукас, кажется, орать попросту не умел. Если не считать жуткого крика «я не хочу!!!» — там, в коридоре, на входе в порт, когда он убивал её ребят.

Человек послушно поднял руки, и пробормотал:

— Благословите, ваше преподобие.

— Господь да благословит тебя, дитя, — вздохнул Лукас. Навалился на Луизу всей тяжестью, и его правая, неповреждённая нога вписалась бедолаге точнёхонько в челюсть.

Нокаут. Отсчёт можно не начинать, ясно, что долго не встанет.

— В рубку, быстро! — скомандовал Лукас, отцепляясь от Луизы, и немедленно ухватившись за что-то на стене. — Тащи его туда, пристёгивай к креслу. Сама тоже пристегнись.

И он с обезьяньей ловкостью устремился вперёд по коридору, хватаясь руками за стены, время от времени, помогая себе здоровой ногой. Жуткое зрелище — то ли человек, то ли паук в скафандре. А ведь еле ползал. И откуда, скажите, он знает, за что здесь хвататься?

Взвалив на плечи нокаутированного пилота, Луиза тихо выругалась: этот дядька был куда как тяжелее рыцаря-недомерка. К тому же, в отличие от Лукаса, сам идти даже не пытался. Так, и где здесь рубка? Иччи их грызи, волков космических. Пойди туда, не знаю куда… мать! Наверное, идти нужно туда же, куда унёсся сам Лукас.

А он на Луизу и внимания почти не обратил. Только кивнул, не отводя взгляда от… э-э… пульта? Насколько она помнила из фильмов, пульты управления в космических кораблях выглядели не так. В фильмах они куда больше походили… на пульты. А матово переливающаяся сфера без единой кнопки, без намёка на индикаторы, без, убырских, рычагов или тумблеров пультом быть не могла. Она могла быть разве что арт-проекцией в пастельных тонах, причём, нарисованной больным на всю голову художником.

— Компенсаторы! — бросил Лукас.

— Что?!

— Включи.

— Твою мать! — коротко и ясно ответила Луиза.

После этого преподобный соизволил её заметить. В красивых тёмных глазах мелькнуло что-то вроде удивлённого понимания, за которое захотелось немедленно дать по морде. Чтобы не выделывался.

— На пряжке, — Лукас слегка улыбнулся. — Сдвинь защёлку вниз. Будь любезна, проделай эту же операцию с пилотом. И ещё кое-что…

— Ну?!

— Помолись.

* * *

Вирунги орбитальной охраны получили приказ расстреливать любой корабль, покидающий Акму. Но на «Хикари» это правило, разумеется, не распространялось. Поэтому, когда изящный звездолёт выскользнул из ангара и направился в открытый космос, на него и внимания особого не обратили. Запросили позывные, как положено по инструкции, получили ответ, да пожелали чистого пространства. До маркграфа ли, когда такое творится: побег, бунт, нападение на дружину, пострадавшие, по слухам, есть даже среди армейских. Шустрый нынче каторжанин пошёл, куда бежать!

Бежать было как раз и некуда. Бунтовщикам — некуда, потому что будь ты хоть сто раз шустрым, а с Акму далеко не убежишь. Даже если предположить, что взбунтовавшиеся каторжники каким-то чудом доберутся до порта, даже если допустить, что среди них найдётся пилот, даже если поверить в невероятное: этому пилоту удастся захватить какой-нибудь из кораблей — толку от этого будет немного. Ну, выйдет корабль из порта, а дальше что? Прямой удар всеми орудиями сразу двух вирунгов. Наместник ещё до начала заварухи усилил орбитальную охрану шестью дополнительными кораблями, так что дежурили, если можно так выразиться, по двое. А при необходимости на опасный участок в течение нескольких минут могли быть переброшены остальные вирунги.

Полный порядок, вот как это называется. И если вдруг планетники не смогут решить проблему на месте, дальше орбиты беглецы не убегут. Так-то. Нехрен бунтовать, если не хочешь превратиться в облачко плазмы.

Так, или почти так рассуждали команды вирунгов, почитавшие службу на орбите делом скучным и неблагодарным. На то было несколько причин, а главная и основная та, что вирунги, вообще-то, предназначены для дальних полётов в пространстве и ведения воздушного боя. По большей части, этим они и занимались: интересы маркграфа Радуна отнюдь не ограничивались астероидом Акму, какими бы богатыми не были здешние шахты. И торчать на орбите, выполняя работу боевых спутников, никому из экипажей вирунгов не хотелось совершенно. Заплатят за это гроши, боевых не предвидится, а из тех крох, что обломятся за уничтожение предполагаемого угнанного судна, потом как-нибудь хитро начнут вытягивать компенсацию. Ведь уничтожено-то окажется не что-нибудь, а имущество маркграфа, или кого-нибудь из купцов, которые непременно потребуют возмещения ущерба. В общем, как ни поверни, а дело муторное…